Притворщица Вдова - [8]

У Чарити был неуемный характер. Она унаследовала его, наверное, от своего дяди. Семейная легенда гласила, что он в молодости был отчаянным игроком.

Но ведь Чарити обещала своей матери, что позаботится о Пруденс. Какая же это забота – обречь ее на нищету? Да еще заставлять жить под чужим именем!

И, как настоящий игрок, Чарити была готова рискнуть. Ради того, чтобы добиться для Пруденс того, что она заслуживает хотя бы по праву своего рождения.

Также Чарити почему-то верила, что если худшее случится, то их дедушка не закроет двери своего дома перед ней: если ее поймают и опасность будет угрожать им, она предоставит Пруденс и Лили его опеке. Она не стала говорить об этом своей сестре, когда они еще находились в Бате, уверенная, что Пруденс все-таки согласится с ее планом.

А вскоре пришло и долгожданное письмо от школьной подруги. Чарити написала ей еще раньше и наконец получила ответ.

Присцилла Стеннис, а теперь леди Генри Элиот, была рада возобновить дружбу с Чарити и даже предлагала свою поддержку. Она могла представить их в свете. Такая доброта и щедрая помощь благотворно подействовали на Пруденс, ее страхи поубавились значительно, и она согласилась с планом сестры. Хотя и не без оговорок. Пруденс считала, что вымышленное имя надо оставить на первых порах их пребывания в Лондоне.

Чарити предпочитала держать свою судьбу в своих руках, и, не желая компрометировать друзей Присциллы в случае неудачи, не приняла предложение подруги остановиться у нее в доме.

Если бы только она еще могла убедить себя, что сестре нравится все это приключение, она была бы самым счастливым человеком в мире, решила Чарити, останавливаясь на секунду, чтобы посмотреть на точильщика ножей, перед тем как перейти улицу.

Разбитной худощавый парень болтал с двумя хихикающими служанками из соседнего дома.

Чарити пошла дальше. И вдруг в следующую секунду какой-то развязный тип в сюртуке безумной расцветки увязался за ней, очевидно, истолковав ее выражение как повод для знакомства. Чарити изобразила на лице холодную неприступность и заспешила прочь.

Она была в нескольких ярдах от дома, когда из подъезда соседнего дома вышел мужчина в зеленом сюртуке. Натягивая перчатки, он спустился по лестнице.

Мужчина заметил Чарити и явно обрадовался. Он снял цилиндр и отвесил ей поклон, уместный в гостиной, но не очень подходящий для случайной встречи на улице.

– А, миссис Робардс! Доброе утро!

– Доброе утро, мистер Мертон.

Чарити вынуждена была остановиться, потому что сосед загораживал ей дорогу.

– Надеюсь, вы чувствуете себя так же прекрасно, как и выглядите в этот чудесный день, миссис Робардс.

– Я чувствую себя замечательно, спасибо, сэр. А как здоровье миссис Мертон? – «композировала» Чарити, игнорируя неуклюжий комплимент.

Фатоватая улыбка мужчины сразу сменилась кислой гримасой.

– Поскольку миссис Мертон вновь отправилась за своими бесконечными покупками, то, наверное, она вполне здорова, хотя не могу понять, что еще она хотела бы купить – дом просто забит по самую крышу.

– Возможно, вы должны сопровождать ее в подобных экскурсиях, мистер Мертон, – ехидно заметила Чарити. – По крайней мере так вы будете в состоянии удержать ее от ненужных покупок.

Соседа покоробила эта мысль.

– Уверяю вас, мэм, я не из тех дураков, которые таскаются за своими женами по магазинам, – сказал он, расправляя свои покатые плечи и вперив в нее гордый взгляд.

– Конечно, нет, – поспешно сказала Чарити. – Хотя сейчас я видела, как очень представительный джентльмен заходил в шляпный магазин со своей женой. И, кажется, был весьма доволен.

– Значит, она ему не жена, – ответил мистер Мертон и тут же опомнился. – О, извините, миссис Робардс, я не должен так говорить в вашем присутствии.

Чарити, разделявшая оба его мнения, осталась невозмутима.

– Похоже, я загулялась дольше, чем планировала, и сестра, должно быть, уже обеспокоена моим отсутствием, – сказала она, улыбаясь. – Так что, я должна с вами попрощаться.

Она прошла мимо сконфуженного мужчины и поднялась по лестнице своего дома.

Из салона доносились звуки музыки, и Чарити направилась туда. Пруденс играла с чувством сонату Бетховена, не замечая ничего вокруг.

Это Чарити настояла на том, чтобы взять инструмент хотя бы напрокат. Она знала, что музыка является для ее сестры и спасением и убежищем в их непростой, очень опасной ситуации.

Пруденс подняла голову, когда Чарити села на стул.

– Что-нибудь случилось? – спросила она, посмотрен внимательно на сестру.

– Ничего. Просто я только что встретила нашего дорогого соседа. Какой же он надоедливый болван!

Младшая сестра следила, как Чарити нетерпеливым жестом сняла шляпу и поправила слегка прическу.

– Конечно, это очень плохо с его стороны пытаться флиртовать с тобой. Ведь он женатый человек. Но его можно только пожалеть за то, что он выбрал такой запретный объект для своего поклонения, – сказала Пруденс.

– Я далека от того, чтобы его жалеть. Да и поклонение тут совершенно ни при чем. Вне всякого сомнения, он считает себя эдаким красавцем и ловеласом, хотя на самом деле он серый и неинтересный тип. Странно, почему все мужчины пристают ко мне с ухаживаниями так, будто полагают, что мне это очень приятно?