Притворщица Вдова - [44]

Лорд Тиндейл и сам возлагал большие надежды на своего жеребца в будущих состязаниях, а сейчас рассеянно слушал обычные здесь рассказы о подкупленных жокеях и фаворитах, которым не давали победить – травили воду лошадям, устраивали бесчисленные фальстарты и прочее, и прочее…

Некоторые из этих историй были правдивые, как утверждали жокеи. Другие носили характер безудержных фантазий.

Граф шел со своими друзьями в красочной толпе, где у всех, независимо от происхождения, на лицах горел неподдельный интерес. Тут всех без исключения охватывал спортивный азарт.

И все-таки были моменты, когда его мысли возвращались к беседе с Гарри о браке…

Вместе с последними его душевными изысканиями эта беседа ставила перед Тиндейлом абсолютно новые вопросы – об идее брака в плане его собственного будущего. Слова Гарри, брошенные небрежно, звучали до сих пор в его голове.

Радости и горести…

Он хорошо знал, как женщины умеют создавать разные горести. Он испытывал временами интенсивное сексуальное наслаждение. Но чтобы назвать все эти эмоции экстазом?

Опыт показывал, что в отношениях с женщинами и особенно в браке его больше всего пугала скука.

Конечно же, он по-своему любил Фелис Денби. И это чувство любви позволяло ему довольно легко сносить ее капризы. Со всеми своими недостатками Фелис, однако, очень умна. И с ней было нескучно.

Но их любовь была недолгой. Два года, и того меньше.

Вдруг его точно ударило, и он понял, почему так страшился брака.

Скука могла превратить его не просто в безразличного мужа, как сказал Гарри, а в нечто гораздо худшее. С удивлением, почти шокированный, граф осознал, что мечтает о настоящем браке.

Он страстно хотел ощутить ту жизнь, которой живут Гарри и Присцилла. Они ведь любят друг друга даже после шести лет супружества и воспитывают двоих детей.

Гарри сказал, что Присцилла до сих пор устраивает ему сюрпризы… Тиндейл вспомнил это и сразу представил себе Чарити Робардс. Сможет ли Чарити шесть лет устраивать тоже сюрпризы? Тиндейл почти не дыша вслушивался в этот чуждый мир, стучавшийся сейчас в его душу.

Он сжал кулак, как бы отрицая эту мысль, и грохнул кружкой пива об стол, забрызгав своего соседа.

– Ты хочешь, чтобы от меня несло как от пивной бочки? – сказал лорд Генри, доставая платок и вытирая мокрый рукав.

– Извини, – пробормотал Тиндейл, вытираясь тоже. – Кто-то меня толкнул.

Объяснение это было принято, поскольку в таверне было очень много людей, желающих выпить.

Тиндейл слегка успокоился. Он сообразил, что на несколько минут выпал из беседы за столом, и стал внимательно слушать своих друзей. И вообще, до конца соревнований он решил не думать о Чарити Робардс.

Разумное это решение не имело, конечно, никакого успеха.

Дело в том, что лорд Генри пообещал миссис Робардс узнать, какие шансы имеет Золотой Луч. Здесь, в Эпсоме, лорд Генри втянул и своего друга в этот проект, который оказалось труднее выполнить, чем они ожидали.

Никто ничего не знал про этого жеребца, хотя всем было известно, что жокей у него отличный, прямо-таки знаменитый. Все же им удалось взглянуть на гнедого за несколько часов до скачек.

Он был такой, как о нем говорила миссис Робардс. Только чуть прибавил в весе. Его внешний вид – настороженный, но очень решительный – им весьма понравился.

Ставки были сделаны.

Хотя лорд Генри заявил, что он не возьмет больше никогда на себя такую ответственность. Тем более что, как он подозревал, миссис Робардс нелегко будет пережить потерю ста фунтов стерлингов.

Лорд Тиндейл, сам не зная почему, тоже поставил сто фунтов, три к одному, и получил удовольствие, глядя, как Золотой Луч опережает всех на четыре корпуса. Таким образом скудная информация о миссис Робардс пополнилась одним фактом – у этой женщины верный глаз на хорошего коня.

Уже только в четверг, после окончания дерби, которое выиграл Сэм сквайера Торнхила, лорд Тиндейл услышал в разговоре имя сэра Десмонда Эллерби. Тогда Тиндейл решил поздравить владельца Золотого Луча с отличными результатами в соревновании.

Во время беседы граф спросил сэра Десмонда о том, где в окрестностях Бата тренировали такую лошадь.

– Бат? – удивился сэр Десмонд. – Какой Бат?! Золотого Луча тренировали и готовили к скачкам в Ирландии. Там я его и купил прошлой осенью.

После этих слов лорд Тиндейл замолчал довольно-таки надолго, пытаясь переварить полученную информацию.

Затем он сказал, сглаживая неловкость предыдущего вопроса:

– Прошу прощения. Очевидно, тут какая-то ошибка. У меня у самого есть весьма многообещающий жеребец. Вы не могли бы сказать, кто тренировал Золотого Луча и где, на каких скачках он выступал в Ирландии?

А в Лондоне сестры Леонард продолжали наносить визиты. Пруденс уже достаточно хорошо освоилась в высшем обществе, и за нее была очень рада Чарити, которая все так же постоянно испытывала беспокойство.

Кроме прочих переживаний, она также тревожилась за то, что толкает стеснительную девочку в такие ситуации, где Пруденс, наверное, сгорает от стыда. Ведь Пруденс никогда и не мечтала блистать в свете. Она была бы довольна и тихой скромной жизнью.

Чарити мучили угрызения совести. Ей казалось, что она использует красоту своей сестры, вовлекая ее в гущу событий лондонского сезона. Но она была убеждена, что это поможет Пруденс, даст ей шанс найти свое счастье в жизни.