Пристрелочник - [8]

«И царицу в тот же час

В бочку с сыном посадили,

Засмолили, покатили

И пустили в Окиян —

Так велел-де царь Салтан».

Конкретная марка и материал окиянского судна у Пушкина не указан. Полагаю, что сорокавёдерная сосновая. А вот бондарь у Салтана был косой:

«Понатужился немножко:

'Как бы здесь на двор окошко

Нам проделать?' — молвил он,

Вышиб дно и вышел вон».

Сразу понятно: утор сделан неправильно. Правильный — изнутри не вышибешь, проще клепчину зубами прогрызть.

Днище должно держать в статике усилие в полтонны. С учётом динамики и кратного запаса прочности… «Князь Гвидон с детства рос с домкратом в голове…».

Видать, и «ручка» к тому домкрату получилась… пропорциональная:

«Князь не долго собирался,

На царевне обвенчался;

Стали жить да поживать,

Да приплода поджидать».

* * *

— По хорошему, под сорокавёдерную, к примеру, бочку, надо брать лес не тоньше 10 вершков, стволы пилить на отрубки. «Клячи» — называются, 2.5–3 локтя. «Клячу», топором и длинными, в 8 вершков, деревянными клиньями, раскалывают на две равные части — половинники. Половинник — пополам на два четверенника, а эти — каждый на два восьмиринника. Восьмиринники делят, срубив горбыль, на два гнетинника, толщиною в ширину клепки, из которых и выкалывают уже саму клепку.

Всё это рассказывается, естественно, долго, с кучей междометий, вздохами, кручением поленца, попавшего под руку, с упоминанием Царя Небесного, Пресвятой Девы, с сожалениями о ранах своих, с проклятиями супостатам, с историями из прежнего житья-бытья, со случаями с другими бондарями в родном селении…

— Так. Понял. Бондарить будешь? «Эта, ну» — не ответ. Парни, взяли дядю под белые ручки. Вытащить на полчище. Сделать ему нормальные костыли вместо этого безобразия. Я те тебе дам — «не»! Там — походишь-посмотришь. Выберешь место для своей мастерской. Прикинь — что тебе нужно. Шалаш ребята сразу поставят. Но тебе ж нужен и амбар, чтобы материал хранить, и котлы, чтобы бочки вываривать, и место для разделки брёвен. Терентий, выдай ему бересты — пусть нарисует и напишет — чего сколько. Как неграмотный?! Факеншит! Терентий — забота за тобой. И помощников-учеников ему присмотри. Николай, ты где? Потолкуй с муромскими — что бы нам ещё у Живчика выпросить. Или — выторговать в Муроме. Сам видишь — ничего нет.

Безногого бондаря убили в ту же ночь. Только и осталась от него та береста, которую Терентий с его слов нацарапал, выбранное место у Свияжского оврага да десяток слов в моей памяти.

Однако же и это немало — по его словам Терентий обустроил вчерне бондарный цех, подобрал инструмент, ребята натаскали с лесосек подходящих брёвнышек. Более всего — липы для полутарков. Как покойный и хотел.

Когда очередной новосёл из «брошенных» сказал:

— Эта… ну… а я ещё и бондарить могу, — ему сразу дали в руки зауторник да натягу.

Мастером он оказался никаким. Хвастун по имени Хоц. Не — Кац, а — Хоц. Такое исконно-посконное русское имя. Как бондарь — бестолочь. Руки не оттуда растут. Только материал переводил да инструмент портил. Но как «оно должно быть» — понимал. И административная жилка прорезалась: даваемых ему помощников «держал в мыле». А не — в «чёрном теле». После однократного «промывания мозгов» с моей стороны по поводу порядка на площадке и чистоты за ушами.

Когда появился реально мастер — «начальник бондарного цеха» порадовал того видом штабелей полуфабриката: вполне приличной купорной доски и полуйки.

* * *

Есть старая педагогическая мудрость: «кто умеет делать — тот делает, кто не умеет — учит, как надо делать, кто не умеет учить — работает методистом». Добавлю от себя: «или — начальником».

Хоц не попадал зауторником в нужное место, пережимал лезу, разбивал клёпки натягой… Но мог ткнуть пальцем, указывая работнику:

— Плохо сделано, переделай.

Раз за разом. Всегда. Когда сделано неверно. Не — сделать, не — показать «как надо». Показать, ткнуть — «так не надо».

У меня в первой жизни был мальчишечка в хозяйстве… Как программер — так себе. Сочинить, написать приличную прогу — не тянул. Но как он читал чужие…! Две трети «блох» находил, просто глядя в листинги! Ещё до начала формального тестового прогона.

Ещё у Хоца было воображение.

Я уже рассказывал: начальник должен уметь вообразить себе завтрашний день. Что будет сделано, что для этого потребуется. Представить себе «дорожку» из сегодняшнего состояния в завтрашнее. Во всех подробностях и возможностях. Заставить себя и других пройти по этой «тропке».

Мы строили город, а город «строил» нас. Этот Хоц ощутил себя начальником, понял, что среди множества кое-как известных ему ремёсел, это — самое для него подходящее. Какой-то минимум грамотности у него был, но он кинулся учиться дальше. У меня таких было немало, зимой я организовал что-то вроде вечерней школы. Взрослые мужики сопели, потели и долбили таблицу умножения. Далеко не у всех хватало упрямства дойти до конца. Хоц — успешно выдержал выпускные экзамены. К тому моменту бондарная мастерская уже работала устойчиво, и я подсунул ему новое дело. Потом — другое, третье…

Подобно тому, как людям калечным, с ущербностью физической, я находил достойное занятие, создавая новые производства, новые специализированные рабочие места, так и людям, не обладающим особыми ремесленными навыками, я давал службу по их душе. И с пользой для меня. Вводя новые виды деятельности.