Приставы богов - [17]

— Называй меня лучше Колин. Я тут инкогнито.

— И давно?

— Какая разница, время над нами не подвластно.

— Точно!

Согласился Зуав. Ему вдруг вспомнились слова о старости.

— А о чем тогда бредил старик на горе?

— О разочаровании.

— Не понял?

— Слушай, это сейчас не имеет значения.

— Мы даем времени размер и обстоятельствам причину, такие правила.

Сказал Зуав.

— Да знаю я, только нафига?

— Не понимаю вопрос?

Люцифер встал на ноги.

— У людей есть день и ночь, календарь. Время для них имеет значение, они ему подчиняются: спят, бодрствуют, сеют, жнут, рождаются и умирают. Боги ничем таким не занимаются.

— Ну и нудный ты. Ты, поэтому заперся в корчме?

— Кто-то таскает камни из моей мозаики на стене.

— Этот из них? — Зуав покачал камешком перед глазами Люцифера.

— Да!

— Ты хочешь найти вора?

— Найти и покарать!

— Ну вот, а ты говорил, что тут скучно.

Люцифер стал ходить взад-вперед.

— Я люблю эту мозаику, — сказал он, — люблю, но не то, чтобы обожаю. Нет. Сидеть просто приятно, место до ужаса красивое, а виды открываются… закачаешься.

— Весь сыр-бор, из-за малюсеньких камешков?

— Я перфекционист.

— А, тогда понятно. Здесь что, по-твоему, все идеально?

Сказал Зуав, показывая на коленопреклоненных посетителей.

— Ты напрасно вот придираешься, здесь не идеально, конечно, но корчма не моя, мои только игральные кости и стаканчик.

— Как они работают?

— Дают все, что надо.

— Так, а почему тогда, ты мне проиграл.

— Проиграл? Что?

— Ты мой слуга.

— Пока не отыграюсь.

— Так все равно слуга.

— Ты должен следить за тем, чтобы у меня были деньги, а я не уйду от стола, пока не отыграюсь. Замкнутый круг.

— Поднимем ставки?

— Только не в кости.

— Не хочешь выиграть камешек?

— Нет! Мне нужен вор.

— Такая у тебя цель?

Люцифер стиснул кулаки.

— У меня под рукой все адские муки. Понимаешь?! Но я абсолютно безразличен к страданиям грешников. Другое дело — поймать вора.

Глаза Колина налились кровью, из его обычного, ничем не примечательного рта, вырвалось пламя.

— Я буду его мучать вечно! Сдирать с живого кожу, заливать раскаленное олово в глотку, поливать голову кипящим маслом. Я буду сажать его на кол, четвертовать, душить, ломать кости.

Страстный монолог Колина прервали громкие рыдания Босха. Зуав был рад выйти из этого потока жестокости.

— Ты чего, дурочка?

Босх не отводил взгляда от глаз Зуава.

— Она у тебя, что придурковатая?

— Нет, ранимая, — ответил он Колину, — и впечатлительная. Ты, что с ума сошел, такие вещи говорить, да и еще пламенем плеваться.

— Ну извини, я же Сатана!

— А Сатана — не бог?

— Нет, конечно!

— А в чем разница?

— Ну мы пакостим богам. Создаем трудности.

— Как ты мне сейчас?

— Не понял, — искренне удивился Колин, — как, я тебе помешал?

— Ты, значит бессмертный, но не вездесущий и не всезнающий?

Ответил вопросом на вопрос Зуав.

— Да!

— Ясно.

— Что ясно? Договаривай раз начал!

— Ну обидно наверное?

— Ничего подобного, так даже интересней.

— А. Ну тогда ладно.

— Ты думаешь, я его не найду?

— Ну, не знаю. Может его и искать не надо? Может он в корчме? Или проходит сейчас недалеко, или стоит возле камня, читает инструкции. А может…

— Хватит!

— Ладно. Ты же Сатана, у тебя наверняка есть план?

— Конечно есть. Мне достаточно заманить в корчму бога, поставить его в безвыходное положение, и он выдаст мне преступника.

— Бог, значит я?

— Ну да.

— А в чем безвыходность моей ситуации?

— Ты не отойдешь от стола, пока я не отыграюсь.

— Это почему?

— Такие условия спора.

— Точно? Напомни мне их пожалуйста.

— Следи за тем, чтобы у нас были деньги, а мы будем служить пока не отыграемся!

— И я значит не могу отойти от стола, пока у тебя есть деньги на то, чтобы отыграться, а деньги у тебя есть всегда, потому что я сам за этим слежу.

— Ага.

— Хитро! Ладно! А что будет, если я проиграю?

— Что значит проиграешь?

— То и значит.

Зуав перевернул стаканчик. Кубики в сумме показали двойку, против девятки, выброшенной Колином.

— Проиграл?

— Ну да. Теперь ты, и твои друзья свободны.

Колин почесал голову.

— Но так не честно.

— Почему?

— Давай еще партию.

— Не хочу.

Сказал Зуав и вернулся к еде. Курица остыла.

— Вставайте все и не обращайте на меня внимания. А ты, приведи моего волка.

Сказал он, обращаясь к корчмарихе.

— Уйдешь отсюда ни с чем? А я думал, мы подружились.

— Не говори глупости. Ты жаждешь мщения. Ты, счастливчик. У тебя, есть настоящая цель. Рано или поздно, ты, встретишь своего вора и замучаешь его до смерти.

— Никакого «до смерти»! У меня в аду все муки вечные!

— Или так, — согласился Зуав.

Он доел курицу и допил брагу.

— Преследовать меня будешь?

Спросил он Люцифера.

— Ты же знаешь, кто ворует мои камни?

— Ясно, значит еще встретимся.

Корчмариха привела волка. Зуав погладил зверя по загривку и его сердце наполнилось нежностью.

— Пойдем милая.

Он взял колдуна под руку и вывел из-за стола.

— Уйдешь — так дураком и помрешь.

Глядя в пол, произнес Колин.

— Не волнуйся, боги бессмертны, пойдем милый.

Взяв Зуава под руку, сказал Босх.

— Нам пора, я высчитал первый день новолуния.

— Боги бессмертны, — согласился Колин. — Но есть нюансы.

Зуаву нравился этот парень.

— Хочешь сказать, что ты знаешь больше, чем я?

— Ну… ты, вообще ничего не знаешь.

— Ты, сейчас, о чем?