Приставы богов - [16]

— Насколько я понял, вы хотите приобрести слуг.

— Завербовать,

Поправил Босха Зуав.

— Так, а девка зачем?

— Маркитантка, в обозе пойдет, моральный дух поддерживать будет.

— Значит война?

— Типа того, — ответил Босху Зуав.

Война сильное слово. Память неожиданно выбросила кучу искр, как будто черкнула обо что-то бортом, несясь на огромной скорости. Это были стоны и крики, черный дым и подмерзшая, дорожная канава. Картинки быстро менялись. Единственно, что Зуав понял, изображения не имели никакого отношения к окружающему миру.

— Эти хитрецы не лыком шиты. Условия выбили себе, что надо.

— Так я же бог, — напомнил Зуав.

— Они свободны выбирать себе бога — свобода совести.

Словосочетание было очень знакомое и совершенно не вязалось ни с грязными мордами окружающих людей, ни с архаичным видом таверны.

— А почему баба — корчмарь? Где мужик?

Клара, неожиданно достала из подола гитерн, и стала, сосредоточенно щипая струны, петь песню о проклятом корчевнике.

Судя по тексту, с таверной и правда было не все в порядке.

Корчмариха, в прошлом была прекрасной девой, любимой дочерью правителя царства Клетов, то есть царевной. Полюбила она прекрасного юношу — простолюдина, который трудился в семейном бизнесе, подавал вино в корчме, и ухаживал за лошадями постояльцев. Родители были против их любви, потому что «гусь свинье не товарищ». Влюбленные, наплевав на традиции, тайно обвенчались. Взбесившийся царь, в гневе проклял свою дочь и послал стражу развалить корчму.

Корчевник узнав о грозящей опасности — заплакал, потому что таверна была ему дороже сына, это было дело всей его жизни.

Дальше пошли куплеты о том, как старик любил золото, вкусную еду, как он пользовался уступчивостью жен пьяниц, спускающих все свои сбережения в таверне.

Песня навеяла жуткую скуку, голос у Клары был так себе, на троечку.

— Корчмариха, значит, заколдованная принцесса?

Посетители дружно ударили лбом об пол, в знак подтверждения.

— А не тот ли это правитель, которого ты перекрутил на фарш?

Спросил колдуна Зуав.

— Клетов?

Босх деловито уточнил название народа.

— Ну да!

— Если Клетов — тогда тот самый!

Подтвердил колдун.

— Ну так прекрасно!

К Зуаву неожиданно вернулось настроение.

Босх продолжил.

— Да все складывается, у тебя есть царица, она даст тебе армию, ты завоюешь землю, а заселим ее народом, который породит мое лоно, от твоего божественного семени.

Зуав крякнул и почесал лицо.

— Как-то действительно неожиданно складно все получается. Мы сами, что ли, расколдуем девушку? Может к Ам-ваху обратимся? Я его лично знаю.

Зуав смотрел, как луч вечернего солнца, проложил себе дорогу сквозь пыль, вонзившись в отполированную доску пола таверны. Все его вопросы остались без ответов.

— Ладно, понял, похоже мне пора навестить Преисподнюю.

Сказал он и добавил.

— Да будет так!

***

Зуаву нравилось проводить время в статусе бога, даже несмотря на перспективу вернуться, однажды, к старику, растеряв по пути всю свою красоту.

К собственной внешности он относился спокойно. Перспектива же близости с мерзким дедом вызывала тошноту. Правда, без определения деталей и разного рода нюансов, оставались возможными разные варианты взаимоотношений.

— Бог, конечно, существо всесильное, но для подобного визита необходимо приглашение.

Зуав узнал голос Колина.

— Ты, все еще мой слуга?

— А ты, все еще мне платишь и позволяешь отыграться?

Голос звучал из-под стола. Зуав нагнулся и увидел, что Колин не стоит на коленях, как остальные, а сидит, удобно вытянув ноги.

— Что за дела?

— Мне необязательно тебе подчинятся, им, собственно, тоже, но, чтобы понять это — надо пройти долгий путь самопознания.

— Ясно. Значит ты и есть тот самый Люцифер?

Высказал свою догадку Зуав.

— Он самый.

— Поговорим?

— Давай. Я тут тебя давно дожидаюсь.

— Меня?

Искренне удивился Зуав.

— Слушай, перестань. Ты ведь и сам догадался, какая скука здесь царит. Все эти возможности ничего не стоят без настоящей цели.

— Ты, о чем?

— О божественном, конечно.

— Я тебя не понимаю.

— Ладно, — сказал Колин, — ты вот всемогущий, бессмертный бог? Правильно?

— Типа того, — ответил Зуав.

— А, вот что ты о себе знаешь? Какие у тебя есть сведения, о собственных возможностях, кроме информации, предоставленной консультантом на входе?

— Ты знаешь старика?

— Все знают старика! О чем ты? Сюда ведет только одна дорога. Мимо старого извращенца не пройти незамеченным.

Зуав вытащил из-за пазухи драгоценный камешек.

— Это, я так полагаю, твое?

Глаза Люцифера загорелись.

— Мое.

Он протянул руку и пальцем погладил изумруд.

— Значит, он тебе достался?

— Да, но я толком не понял для чего.

— И какое ты ему дал предназначение?

— Это жизненно важная вещь, для затуманенного мира.

— Во как?!

Зуав заметил, что глаза Люцифера загорелись.

— А ты хитер, — сказал он с уважением.

— А в чем проблема? Если честно, я не имею малейшего представления о том, как его применить.

Честно ответил Зуав.

— Не спеши. У тебя ведь есть цель?

— Убить вот это, — Зуав ткнул пальцем в задницу Босха, — и скормить его печень волку. Но цель такая себе. Я тут подумал взять участие в турнире, за право владеть ничейной землей. Ты, как Люцифер, можешь мне пригодиться.