Пришествие антихриста: Православное учение - [36]

(Мф. 24. 36–39, 42–44).

Итак, Господь Иисус Христос, повелевая нам быть готовыми ко дню Своего пришествия, запрещает открывать хранимую от всех тайну. О пытающихся дерзко проникнуть в сокровенное апостол Павел говорит: осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели (Рим. 1. 22).

Святитель Иоанн Златоуст сравнивает разум со скачущей лошадью: как упрямая горячая лошадь не слушается всадника и давит прохожих, если ее не взнуздать, так и разум, отвергающий догматы Церкви и учение святых отцов, порождает многочисленные ереси и расколы.

Бессмертные души

Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века

(Символ веры)

Что ни говори сердцу, а ему свойственно горевать о потере близких нам людей. Как ни удерживай слезы, но они невольно струятся над могилой, в которой лежит родственный, драгоценный нам прах. Правда, слезами не возвратить того, кто взят могилой, но потому-то и слезы струятся ручьем.

Человек к чему только не прибегает, чтобы облегчить сердечную скорбь! Но, увы! Все напрасно! Только в слезах он находит для себя некоторое утешение, и только они несколько облегчают тяжесть его сердца, потому что с ними капля по капле вытекает вся жгучесть душевной скорби, весь яд сердечной болезни.

Он слышит отовсюду: «Не плачь, не будь малодушен!» Но кто скажет, что Авраам был малодушен, но и он рыдал по своей жене, Сарре, прожившей 127 лет. Малодушен ли был Иосиф? Но и он плакал о своем отце Иакове: Иосиф пал на лице отца своего, и плакал над ним, и целовал его (Быт. 50, 1). Кто скажет, что малодушен был царь Давид? А послушайте, как горько он рыдает при вести о смерти своего сына: сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой! (2 Цар. 18, 33).

Каждая могила достойного человека орошается горькими слезами утраты. И что говорить о людях, когда Сам Спаситель, до конца претерпевший невыносимые страдания на Кресте, над прахом Своего друга Лазаря возмутился духом и прослезился: Иисус… Сам восскорбел духом и возмутился (Ин. 11, 33). Он плакал, Владыка живота и смерти, плакал в то время, когда пришел ко гробу Лазаря, Своего друга, с той целью, чтобы воскресить его из мертвых! И как нам, немощным людям, удержать слезы при разлуке с дорогими сердцу, как нам остановить вздохи в сжатой от скорби груди? Нет, это невозможно, это противно нашей природе… Надо иметь каменное сердце, чтобы не скорбеть о тяжелой утрате.

…

Только в слезах человек находит для себя некоторое утешение, и только они несколько облегчают тяжесть его сердца, потому что с ними капля по капле вытекает вся жгучесть душевной скорби, весь яд сердечной болезни.

Все это правда. И я не могу, не смею осуждать ваши слезы, я даже готов смешать свои слезы с вашими, потому что хорошо понимаю, что где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. б, 21). Я по собственному опыту знаю, как невыразимо тяжело поднять руку, чтобы бросить на прощанье горсть земли в могилу близкого, родного. Плачу и рыдаю, когда думаю о смерти и вижу лежащего в гробе, созданного по образу Божию, а теперь бесславного, обезображенного смертью. Но хотя и естественно для нас плакать о близких нам усопших, однако эта наша скорбь должна иметь свою меру. Иное дело язычники: они плачут, и часто безутешно, потому что не имеют надежды. Но христианин не язычник, ему и стыдно, и грешно плакать об умерших без всякой отрады и утешения.

Не хочу же оставишь вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды (1 Фес. 4, 13), — говорит апостол всем христианам. Что же может облегчить эту скорбь христианина? Где для него этот источник отрады и утешения? Рассмотрим причины, которые заставляют нас лить слезы над прахом близких, и Бог поможет нам найти для себя этот источник. Итак, о чем же мы плачем при разлуке с близкими и дорогими нашему сердцу? Больше всего о том, что они перестали жить с нами на этом свете. Да, их больше нет с нами на земле. Но посмотрите беспристрастно на нашу земную жизнь и рассудите, что она собой представляет…

Давно премудрый сказал: суета сует… все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? (Еккл. 1, 2, 3). Кто же это так неблагозвучно отозвался о нашей жизни? Уж не заключенный ли какой, который, сидя в душной темнице, не видит почти ничего, кроме тяжких цепей, сковавших его тело? Не он ли оглашает своды темницы таким безотрадным воплем: «Суета сует, все суета сует!»? Нет, не он. Так, может быть, это богач, который по непредвиденным обстоятельствам впал в нищету, или бедняк, который при всех трудах и усилиях, может быть, умирает от холода и голода? Нет, и не такой человек. А может, это обманутый честолюбец, который всю свою жизнь посвятил тому, чтобы подняться в обществе на несколько ступеней выше? О нет, и не такой это человек. Кто же этот несчастный, имеющий такой мрачный взгляд на жизнь? Это царь Соломон, и какой царь! Чего ему недоставало для счастливой жизни? Мудрости? Но кто был мудрее того, кому были известны и состав земли, и действия стихий, и течение времени, и расположение звезд, и свойства животных?