Пришельцы - [57]

    - Не в форме он сегодня. Вы ешьте.

    - Ваш тесть, - раздельно произнес неизвестный, - алкогольными напитками злоупотребляет, климат тут ни при чем.

    Гриша Суходолов после этих слов засмеялся и для пущей убедительности повертел у виска пальцем: вот так, товарищи дорогие, глупых-то учат!

    - Я бы на вашем месте избегал такой категоричности: мой тесть довольно культурен и интеллигентен, если хотите знать.

    - Под одеялом, поди, хлещет, - Гриша махнул рукой в сторону следователя - ты безнадежен! - и опять засмеялся дробным злым смехом.

    Наступило молчание, оно нервировало и томило. Следователь Ольшанский жевал спичку, не решаясь почему-то закурить. Ненашев смотрел в темный дверной проем горницы и хмурился, лишь бухгалтер размеренно, как машина, жевал холодные пельмени.

    - Иваныч! Кто это тебе рубаху испортил так? Хорошая была рубаха.

    Ненашев осмотрел себя, прижимая подбородок к груди, хотел было удивиться новому обстоятельству, но не успел: пришелец Федя задал вопрос, ради которого, наверно, и явился:

    - Что есть бог?

    Следователь Ольшанский вздрогнул и уронил вилку на пол, но сориентировался, как давеча, раньше всех:

    - Если бога нет, то его надо было выдумать. - Фраза была школьная, она лежала в памяти где-то совсем близко и возникла по надобности вроде бы сама собой. На первый случай здесь и кончались познания Ольшанского в этой области. Он добавил следующее: - Религия - опиум для народа.

    Сидору Ивановичу Ненашеву не понравилось, что пришелец вновь забирает инициативу, а свои действия оставляет опять, так сказать, вне контроля общественности. По идее-то, он должен сперва ответить на ряд вопросов, имеющих особую остроту и актуальность. Зачем он, например, завалил склад Клавки Царевой дефицитом? Ему что, его, понимаешь, никто не видит и никто не слышит, а у магазина до сих пор, даже ночью, лютует толпа. Людям неважно, как попали товары на склад, им отдай товары и - никаких гвоздей. Полковник из области губы в кровь покусал, соображая, каким способом усыпить бдительность потребителя и вывезти с неба упавшее добро на экспертизу. Эта его задача, пожалуй что и неразрешима. Так надобно полагать. Зачем, опять же, сперва был поднят за облака, а потом возвращен в голом виде на землю геолог Витька Ковшов. Витька-то, рассказывают, малость стронулся умом - вчера, что ли, аванс целиком на сберкнижку положил: буду, сказал копить деньги на возведение памятника Лошади, потому как Лошадь того заслуживает - она для цивилизации сделала никак не меньше, чем вся современная промышленность, вместе взятая. Лошадь к тому же добрей человека. Витькин жест получил в народе некоторый резонанс, и идея насчет памятника многим пришлась по душе. Бывший председатель сельского Совета Иван Васильевич Протасов ратовал за создание комитета по сбору средств на это благородное дело, а в качестве натуры предлагал использовать своего жеребца по кличке Маршал, который при новом седле будет глядеться весьма товаристо и браво.

    - Ты бы шел к нам Федор Федорович, - предложил Ненашев теплым голосом, - садись рядком, поговорим ладком, а?

    - Что есть бог?

    - У него, видать, какие-то неполадки в системе, - объяснил опять присутствующим Гриша Суходолов. - Он встать не может. Я так мозгую: он новый способ материализации в заданной точке пространства осваивает. Я про это читал в одной английской книжке.

    - Коньячку не пригубишь, Федор Федорович? - вежливо спросил Ненашев. - Есть у меня коньячок, пять звездочек, понимаешь?

    В горнице послышалось шевеление, раздались шаги, тяжелые, заскрипели половицы. Было такое впечатление, что по квартире передвигается слон или, скажем, монумент, какие стоят в городских парках. Эта поступь особо насторожила следователя Ольшанского, и он прекратил всякое движение, глаза его, широко раскрытые, обильно слезились.

    Федор Федорович, высокий и тонкий, в курточке серебряного цвета, с черной камилавкой на голове, передвигался, не сгибая ног, он сел, устало надломившись, на предложенный стул возле окна и принял из рук председателя рюмочку в форме бочки, выпил не торопясь, со смаком даже, очки его отразили на стены черно-фиолетовый блик. Федор Федорович устало вытянул ноги в странных ботинках с толстенными подошвами и погладил бледной рукой живот, сказал коротко:

    - Гре-ет!

    - Коньяк, он греет! - весело отозвался Ненашев. - И бодрит еще. Вот ты спрашиваешь: что есть бог? Мне нравится, что ты в корень глядишь. А у вас не было бога, вы разве не верили?

    - Не знаю.

    - Верили. Наверняка верили! А наше общество по линии бога на данном историческом этапе сильно шатается. У вас, наверно, нет общества в нашем понимании этого слова. Всякий у вас обладает возможностью иметь все. Значит, наука достигла больших вершин. Значит, блага берутся просто и без усилий. Это интересно: отпала нужда в государстве, как форме единения. Так я мыслю, Федор Федорович? - Председатель налил коньяку по малой себе и пришельцу. - Ты следишь за ходом моих рассуждений?

    - Слежу. Но я мало что знаю, это вам может показаться ложью, но это так.