Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали - [46]

Оно являлось социально-экономическим фундаментом огромной империи; но если в американских штатах вроде Луизианы и Виргинии рабство существовало примерно полтора века, римская империя держалась на спинах бесчисленного множества порабощённых мужчин, женщин и детей почти тысячу лет. Тысяча лет – это тридцать четыре поколения порабощённых римлянами людей. Тысячу лет назад Англией правил король Кнуд. Тысяча лет – это огромный срок. И речь не только о домашних рабах: в империи было много шахт, где рабы добывали серебро, свинец, золото, железо и медь. Погуглите, как выглядит испанский рудник Лас-Медулас и представьте себе двадцать четыре тысячи рабов, которые трудятся там двадцать четыре часа в сутки, добывая золото для Римской империи – а затем умножьте на сотни лет, сотни подобных шахт и на все эти жизни, потраченные на неоплачиваемый труд. Взглянем вместе в эту бездонную пропасть римского ужаса. А затем представьте себе бескрайние земельные угодья, которыми владеет какой-нибудь Гай Цецилий Исидор или какая-нибудь Мелания[121], и которые обрабатывают сотни закованных в цепи порабощённых людей. А ведь кроме них были ещё домашние рабы, которые постоянно что-то готовили, чистили, мыли и кого-нибудь одевали. А ещё государственные рабы, обслуживавшие акведуки, строившие дороги и все эти храмы и форумы по всей империи, тушившие пожары и носившие императоров в лектиках. По оценкам специалистов (разумеется, это всего лишь догадки, но догадки людей, которым можно доверять, когда дело касается цифр) в Римской империи жило от 4,8 до 8,4 млн рабов; что касается города Рима, рабы составляли от 10 до 25 % его населения[122]. Миллионы жизней, миллионы личностей, испытывавших любовь, ненависть, зависть и радость, страдавших от боли в коленях или глазах, мечтавших, думавших, стремившихся и надеявшихся, и при этом принадлежавших другим людям и ежедневно подвергавшихся ужасному насилию.

Плиний Младший приводит показательный анекдот в письме своему приятелю Ацилию. Письмо состоит из двух абзацев. В первом рассказывается ужасная история о бывшем преторе Авле Ларции Македоне, убитом в римских банях (к ней мы вскоре вернёмся). Во втором Плиний пытается разрядить обстановку с помощью своего хвалёного остроумия. Он описывает забавную сценку из жизни того же Македона, также разыгравшуюся в бане и, по мнению Плиния, предвосхитившую его гибель. Дело было так: в бане столпилось много народу, и раб Македона слегка дотронулся до какого-то всадника, прося дать проход своему господину. Всадник должен был подчиниться, поскольку Македон занимал более высокое положение в обществе. Однако всадник не понял, что раб пытался оповестить его о прибытии Македона. Он счёл прикосновение оскорблением и отреагировал моментально и резко: замахнулся и нанёс человеку такой удар, что тот едва не упал. Плиний находит этот ужасный случай занятным не потому, что подобная реакция на лёгкое касание кажется ему неадекватной и отвратительной, а потому, что всадник промахнулся и ударил не раба, а самого Македона. Если бы сам Македон не пострадал от руки другого свободного человека, которому наверняка тут же стало очень стыдно за своё поведение (чтобы осознать всю нелепость ситуации, вспомните, что дело происходит в бане, и они там все голые), никто не удосужился бы написать о случившемся. Это был бы всего-навсего очередной акт насилия – совершённый в ответ на воображаемое оскорбление, то есть просто потому, что всадник мог это сделать – в отношении человека, чья жизнь ничего не значила, потому что он был рабом. История о том, как случайно унизили покойного претора, казалась Плинию забавной, но до крайне жестокого обращения с порабощённым человеком ему не было никакого дела.

Вот ещё одна история, на сей раз об императоре Адриане. Приводит её Гален. В приступе гнева, причина которого не сообщается (представляйте что хотите – лично мне кажется, что он получил неприятное письмо), Адриан воткнул в глаз своему рабу палочку для письма. Просто взял и оставил без глаза человека, подвернувшегося ему под руку. Успокоившись, Адриан расстроился из-за того, что по его вине человек наполовину ослеп, и попробовал откупиться от несчастного. Показательно, что он предложил ему не свободу, а всего лишь любые материальные блага на выбор в качестве компенсации за непоправимое увечье, с которым рабу предстояло и дальше прислуживать столь раздражительному человеку. Раб от всех подарков отказался и просто попросил вернуть ему глаз. Вот и вся история[123]. Видимо, он не получил ничего, потому что того, о чём он просил, император ему дать не мог. Эта маленькая история многое говорит о «божественном» Адриане, которого чаще вспоминают как защитника рабов от их поработителей, но об этом позднее. Нрав у него, как видите, был крутой. Он напоминает мне геймеров с YouTube, которые во время онлайн-трансляций «сгоряча» выкрикивают расистские оскорбления, а потом извиняются за то, что показали своё истинное лицо. В моменты неконтролируемого гнева наружу выходят предубеждения, которые люди предпочитают скрывать на публике. В такие моменты некоторые геймеры вдруг становятся расистами, а некоторые римские рабовладельцы калечили порабощённых людей, подобно тому, как Чарльз Фостер Кейн