Присаживайтесь, джентльмены! - [5]

Конски примерз к дыре, и я изрядно намучался, прежде чем оттащил его в сторону. Я нащупал корку из льда, хотя понимал, что скорее всего это замерзшая кровь. Я попытался привести его в чувство и тут же принялся растирать, но остановился, услышав доносившееся из дыры шипение. Я сорвал с себя брюки, потом мне пришлось понервничать, прежде чем я отыскал в темноте дыру, а когда я ее нашел – сел, плотно закрыв ее правой ягодицей.

Было ощущение, будто я сел на мощный ледяной насос. Затем тело словно обожгло. А через некоторое время я уже не чувствовал вообще ничего – кроме холода и тупой боли.

Где-то вспыхнул свет. Помигал и снова погас. До меня донесся лязг двери. И я что было сил закричал.

– Ноулз! – орал я. – Мистер Ноулз!

Фонарик снова замигал.

– Иду, Джек…

– Вам удалось… – громко зарыдал я. – Вам удалось…

– Нет, Джек. Я не смог пройти следующую секцию. А когда я добрался назад к гермодвери, то потерял сознание. – Он остановился, чтобы перевести дыхание. – Там воронка. – Фонарик перестал мигать и ударился о пол.

– Помоги мне, Джек, – странным голосом произнес он. – Разве ты не видишь, что мне нужна помощь? Я пытался…

Я услышал, как он споткнулся и упал. Я позвал его, но он не ответил.

Я попытался встать, но мне это не удалось – я застрял как пробка в бутылке…

Я пришел в себя, лежа лицом вниз, – подо мной была чистая простыня.

– Ну как, получше? – спросил кто-то. Это был Ноулз, одетый в пижаму и стоящий возле моей постели.

– Вы мертвы, – ответил я.

– Ничуть, – усмехнулся он, – Они вовремя добрались до нас.

– Что произошло? – Я смотрел на него, не веря своим глазам.

– Как мы и думали – взрыв ракеты. Беспилотная почтовая ракета потеряла управление и врезалась в туннель.

– А где Толстяк?

– Здесь!

Я повернулся и увидел Толстяка, лежавшего на животе, как и я.

– С тебя двадцатка, – весело сказал он.

– С меня… – Я обнаружил, что у меня без всякой причины текут слезы. – Ладно, с меня двадцатка. Но чтобы получить ее, тебе придется приехать за ней в Де-Мойн.