Приручить темноту - [45]

Анвар почувствовал этот момент и теснее прижал меня к себе. Я ощутила его дыхание в волосах, и внутри проскочил электрический разряд, вырвавший рваный вздох. Испугавшись, я и вовсе перестала дышать, а он легонько коснулся губами моего виска. Нечаянно? Или это был поцелуй? Заерзав, я нарушила воцарившуюся тишину. Слишком уж интимная ситуация создалась. Спросила первое, что пришло в голову:

— А ты был солдатом?

— Доводилось однажды.

— Вот как?

— Удивлена?

— Ага. Я думала, такие как ты не ходят в армию, — выдала раньше, чем осознала, что именно говорю.

Анвар это заметил.

— Такие как я? Те, кто обычно платит, чтобы миновать такой участи?

Я промолчала, радуясь в который уже раз, что темно и не видно выражения моего лица. Добронравов грустно усмехнулся.

— Не поверишь, но я еще и приплатил, чтобы меня туда взяли.

— Это как же? — искренне удивилась я.

— Как-нибудь в другой раз расскажу, — он помолчал, прежде чем заговорить вновь: — В детстве у нас свет часто отключали. Мы собирались вместе и играли в вопрос-ответ. Моя очередь спрашивать. Чур, отвечать только честно!

— Не думаю, что идея хорошая, — я инстинктивно попыталась заглянуть ему в лицо.

— Да ладно тебе. Не думаю, что ты знаешь хоть на одну государственную тайну больше, чем я, — ответил он мне в тон.

Ага, только корпоративные, подумала я, мгновенно насторожившись, а он неожиданно пощекотал мне бок.

— Эй! Только без пыток, пожалуйста! Дернулась, было, но он тут же прижал меня к себе и принялся осторожно гладить по волосам.

— Когда это все началось?

— Ты про что?

— Про твою никтофобию. Это явно пожестче, чем просто боязнь темноты. У тебя был полноценный приступ. Пульс зашкаливал, ладони вспотели, предобморочное состояние. Серьезные признаки, между прочим. Ты ходила к врачу?

— Знаю. Ходила. Давно началось.

— Так, когда? Что тебя так сильно напугало, расскажи?

Кромешная темнота, тяжелая и вязкая, точно кисель, поглощает меня без остатка. Я боюсь пошевелиться, только часто дышу. Так часто, что болят легкие и кружится голова. Сердце колотится, норовя выпрыгнуть из груди от обуявшего неподконтрольного ужаса. Шорохи. Они доносятся с разных сторон и не поддаются объяснению. Я не могу себя заставить открыть глаза, ведь знаю, что все равно не увижу ни зги, но так остается хоть какая-то иллюзия выбора. Крепче стискиваю веки, кулаки и зубы, отчаянно цепляясь за остатки воли…

Слова шли с трудом, вспоминать прошлое не хотелось, но отчего-то показалось необходимым заново прожить тот страх. Прожить и отпустить, как говорил один из моих психологов. Хуже точно уже не будет.

— В детстве я на спор залезла в заброшенный дом. Дело было в деревне у бабушки. Местные пугали приезжих рассказами, что там когда-то жила ведьма…

Я замолчала, ожидая, что сейчас раздастся смех или согласное хмыканье — как делал отец, далекий от всякой психологии. Он, вообще, относился к моей проблеме просто, называя фобию дурью или блажью. И так думал не только он, именно по этой причине я зареклась рассказывать свою печальную историю мужчинам, предпочитая ее шутливую версию. Но нет. Добронравов молчал, его дыхание было ровным и размеренным, он не торопил и, похоже, внимательно слушал. Я продолжила рассказ:

— В общем, там был погреб. Чтобы утереть нос зачинщикам, я и в него спустилась. В тот же миг началась гроза, а на крышку погреба что-то упало, или кто-то ее специально привалил, трудно теперь сказать. Дети разбежались, перепугавшись, а я не смогла самостоятельно выбраться. Было темно и очень страшно. Я так боялась ту ведьму, что даже начались галлюцинации. Меня нашли только утром, когда одна из девочек решилась рассказать матери. Не знаю, как я пережила ту ночь и осталась в своем уме. Даже описалась… Заикание и энурез со временем удалось побороть, а вот это — осталось…

Не понимаю, почему так разоткровенничалась с малознакомым человеком, но вдруг обнаружила, что снова обхватила Анвара руками, прижалась к теплому телу, а он успокаивающе гладит меня по спине. Вот вроде бы снова разворошила прошлое, но так хорошо и спокойно на душе мне еще не было ни разу.

— Сколько тебе тогда было? — спросил он негромко.

— Одиннадцать.

— Ты одна живешь, прости за нескромный вопрос?

Ничего эдакого в его голосе не было, и я ответила просто:

— Ага.

— Справляешься?

— Не без фонариков, но в целом все в норме. Честно говоря, давно меня так не накрывало, — я смущенно усмехнулась.

— Нервные потрясения способствуют. Подозреваю, есть тут и моя вина. Прости, что сорвался. Не понимаю, что на меня нашло. Вчера рядом с тобой я потерял контроль…

Я затихла, не ожидая подобных откровений. Анвар застал меня врасплох.

— Но сейчас ты ведь не боишься? — вернулся он к прежней теме.

Я замерла и прислушалась к себе. Несмотря на то что в лифте царила кромешная тьма, совершенно не ощущалось той жути, которая обычно охватывает меня, стоит погасить свет. И жмусь я к Анвару вовсе не от ужаса, как было вначале…

— Нет, не страшно. Похоже, ты разогнал всех моих демонов, — усмехнулась я.

— Вот и славно.

Щетина его подбородка зацепила волосы на макушке, царапнула кожу, запустив в забег по спине целый сонм мурашек.