Прирожденный лжец. Я или ты? - [7]
В.В. Знаковым проведено специальное исследование, посвященное половым различиям в понимании неправды лжи и обмана. Обобщая данные своего эксперимента, В.В. Знаков приходит к выводу, что «мужчины, склонные в общении к эгоцентрической лжи, обращают внимание преимущественно на результативную сторону проявлений искажения истины, влияние намеренного или неумышленного извращения фактов на общение между людьми, а женщины указывают большее количество психологических причин, побуждающих субъекта к неправде, лжи или обману». Думаю, что используемое В.В. Знаковым понятие «добродетельная ложь» необоснованно придает положительную окраску женской лжи.
В последнее время в отечественной и зарубежной психологии опубликованы статьи и книги других авторов по проблемам психологии лжи. Однако здесь я буду приводить результаты собственных исследований, так как они не имеют аналогов в теоретической и прикладной психологии.
И что это ты разорался? Страх и злость в голосе лгущего
Лжец переходит на крик, то есть повышает тон голоса и силу звука, изменяет тембр, потому что крик у животных/человека многофункционален, то есть имеет разное назначение. Львиный рык устрашает врага и потенциальную жертву. Когда начальник устраивает разнос подчиненному, срывается на крик, это иногда слышит весь офис: и что это он так разорался? Злость превратила его в многокиловаттный громкоговоритель. Громкий звук сигнализирует об опасности и т. д. Однако в отличие от животных человек кричит не только под влиянием инстинктивных бессознательных импульсов, но и в случае осознания опасности. Даже опытный лжец срывается на крик, почувствовав угрозу разоблачения, угрозу потери выгоды от своего несостоявшегося обмана.
В чем же дело?
А в том, что голос — одна из базовых биологических и психологических характеристик личности. Голос непосредственно связан с эмоциями и регулируется ими, а эмоции — прирожденный психофизиологический «параметр» человека. В голосе отражается настроение человека, его отношение, к тому, что он говорит, к другим людям. Интонация, с которой человек говорит, может точно передать его истинное мнение, отношение, оценку. Содержательное, но занудное, монотонное выступление вызывает зевоту, навевает скуку, тоску. Если же выступление интонационно яркое, выразительное, то люди слушают его, раскрыв рот.
Уж, казалось бы, на что серьезное для верующих мероприятие — богослужение, но даже папа римский уснул во время воскресной мессы 18 апреля 2010 г. на Мальте. Мероприятие, конечно, специфическое с точки зрения ораторского мастерства, но ведь не никакой-нибудь приблудный атеист закемарил. Сам папа римский Бенедикт XVI задремал во время воскресной мессы. 83-летний понтифик в этот момент находился между двумя епископами.
Кстати, именно в ходе своего визита на Мальту Бенедикт XVI встретился с жертвами сексуального насилия со стороны католических священников и в разговоре с ними, в частности, выразил свои «стыд и скорбь». Папа римский пообещал, что впредь Католическая церковь будет делать «все, что в ее силах, для привлечения обидчиков к судебной ответственности и защиты молодежи». Интересно, а что в ее силах?
Источник: http://news.rambler.ru/Russia/head/6020735/
Людям, подозревающим собеседника во лжи, следовало бы обращать больше внимания на голос, потому что правильно выбранная интонация и тембр голоса, сила звука позволяют лжецу лучше обмануть собеседника. Также хорошо известно, что эмоциональные изменения голоса скрыть нелегко. «А что это у тебя такой голос», — спрашиваем мы, когда наш собеседник вдруг повышает или понижает голос, отвечая на наш вопрос. В общем, многие люди справедливо полагают, что обманывать других проще всего при помощи голоса.
Вместе с тем, известно, что боязнь разоблачения непременно отразится на голосе лжеца, а бесстрастный голос, не обязательно свидетельствует о правдивости. Кроме того, правдивый человек, боясь, что ему не поверят, может из-за этого повышать голос. Иначе говоря, страх заставляет переходить на крик и лжеца и честного человека. Причины разные, а кричат одинаково громко.
Кэрролл Изард в своем ставшем классическим труде «Психология эмоций» пишет: «Как и в случае с другими эмоциями, попытка жесткой классификации активаторов страха, отнесения их к двум противоположным категориям (врожденные и приобретенные), представляется мне не слишком продуктивной. Однако для каждой базовой эмоции, по-видимому, существуют такие активаторы, корни которых глубоко уходят в наше эволюционно-биологическое наследие. Но этот факт не должен быть источником тревоги или пессимизма: даже наша биологическая предрасположенность испытывать страх перед теми или иными событиями может претерпеть изменения в процессе научения и обретения опыта.
Вместо того чтобы делить активаторы страха на естественные и приобретенные, было бы разумнее поразмышлять о роли биологии и опыта в активации страха».
