Природа зверя - [52]

К стенам тем временем подступило утро, не заметное, впрочем, за бушующим с прежней силой бураном и поздней зимней мглой. Помощник, еще молчаливее, чем обычно, застыл в отдалении, отстраненно глядя на темные кляксы, Ван Ален все так же сидел у стола, подперев голову, и поминал утраченный рыцарем арбалет, перемежая свою панихиду срамными словами, от которых Бруно поминутно выныривал из задумчивости и болезненно морщился.

– Выкрутимся, Ян, – дождавшись затишья в речи охотника, попытался остановить его речь Курт, и тот покривился:

– Оптимист.

– Или не выкрутимся, – согласился он легко. – C’est la vie.

– Это по-каковски?

– Такова жизнь, – перевел Курт. – Выкручиваешься – или погибаешь; и не всегда все упирается в вооружение. Уж ты-то при своем роде занятий давно уж должен был это усвоить. Утерянный арбалет – не повод отчаиваться.

– Не в том дело, – неохотно возразил Ван Ален. – Его мне отец подарил. Этот арбалет и Импалу.

– Просчитался, – вздохнул он удрученно. – Я вывел из твоих слов, что брат и отец у тебя добрые горожане, недовольные твоей профессией.

– Он и был добрым горожанином, в ранней молодости, но однажды вляпался в историю с потусторонней подосновой, когда свалил с родины сюда, в Германию… Здесь женился, завел детей, но ступил на кривую охотничью дорожку, и – так на ней и остался.

– Да, – согласился помощник, все так же не отрывая задумчивого взгляда от подсыхающих пятен замытой крови. – Эта работа затягивает.

– Ну, у отца были другие мотивы, – пожал плечами Ван Ален. – Он рассуждал так: попав в переделку, он сумел выкрутиться, но на белом свете множество людей, которые выкрутиться не могут. У него довольно сил, способностей и смекалки, чтобы справиться с другой подобной же проблемой, но есть те, у кого сил, способностей и должной смекалки не хватает. Ну, и из этого он сделал вывод о том, что тем, у кого этих способностей нет, должен помогать тот, кто ими обладает.

– Хм, мне нравится твой старик… А что по этому поводу сказала твоя матушка?

– Сложно говорить из-под крышки гроба, – отозвался охотник спустя мгновенную заминку. – Слышно плохо.

– Она умерла? – уточнил помощник.

– Погибла, – вместо Ван Алена уверенно предположил Курт. – И наверняка в связи с его охотничьими забавами; верно?

– Мой отец, в отличие от меня, со стригами встречался. И мать тоже. Только вот он – может рассказать о том, как все было, а она – уже нет.

– Так стало быть, вот откуда в тебе столь неизбывное рвение к охотничьему делу. Месть…

– Снова промашка, Молот Ведьм, – косо усмехнулся Ван Ален. – Вот отца – да, можно обвинить в этом; думаю, невзирая на его благородные выкладки, все же это чувство в нем пересиливает, и, не погибни мать, он бы повернул жизнь по-другому… Со мной иначе. К делу меня приставил отец, не особенно интересуясь моим мнением, просто натаскивая с малолетства; вон как наш хозяин с пеленок обучил Вольфа драить пол и чесать лошадей. Придет время, и Велле-младший сам станет трактирщиком… Так было со мной – и со мной, и с братом. Это, можно сказать, наше семейное дело.

– Знакомая история. До боли в спине, я б сказал.

– То есть, это правда? – усомнился Ван Ален. – Теперешние инквизиторы взращены Конгрегацией с пеленок?

– Ну, не с пеленок, хотя теперь, сдается мне, дело к тому и идет – кое-какие малообеспеченные мамаши начали подкидывать своих чад к дверям наших отделений. В последнее время этой малышни скопилось столько, что пришлось создать нарочитую службу для их воспитания; ну и, надо думать, не в метельщики мы их потом отдадим.

– И все-таки – с тобой-то как? «Академия святого Макария». Сейчас у всякого инквизитора на Знаке стоит ее эмблема; значит, каждый вышел из ее стен?

– Академия рекомендует (либо нет) к продолжению службы следователей старой гвардии и – да, все молодые дознаватели это ее выпускники. Я, к примеру. И – да, мы взращены Конгрегацией; только не с пеленок, что было б, думаю, легче, а с отроческих лет. Нас собирали по улицам, подвалам и тюрьмам, предлагая обучение вместо такой жизни или вовсе смерти. Охоты чему-то учиться тогда особенной не было, однако, когда с одной стороны маячит чернильница, а с другой – петля, выбор кажется очевидным.

– Не слишком стоящий стимул.

– Не скажи, – усмехнулся Курт. – Мне его хватило – на первые пару лет; а после… Бруно верно сказал: затягивает. Кого не затянуло, тот обучения и не продолжил.

– Жесткий отбор.

– Работа такая.

– А не особенно много инквизиторов по Германии, я посмотрю; я видал города, даже немалые, где их и вовсе не было. С чего, если вас вот так, как кур, разводят?

– А курьеры? – возразил Курт наставительно. – А помощники? А попросту священнослужители? А бойцы?

– А палачи, – докончил охотник; он пожал плечами.

– И это тоже. А писцы, а служители архивов, а эксперты, а медики et cetera… Не каждый станет следователем; к примеру сказать, среди моих сокурсников, кроме меня самого, Знак получили лишь шестеро.

– И ты доволен тем, что из тебя сделали?

– Я похож на человека, не удовлетворенного собственной жизнью? Или ты спрашиваешь, потому что сам не слишком рад тому, что тебе уготовил отец?