Природа и человек в древнем Египте - [23]
Наметившийся в середине IV тыс. до н. э. технологический переворот на берегах египетского Нила с позиций социоестественной истории является признаком нарушения социально-экологической стабильности и знаменует собой начало следующего этапа адаптации общества к очередному изменению — в данном случае, значительному ухудшению — условий жизни. Еще раз подчеркнем, что за этим изменением стояло глобальное похолодание и связанный с ним резкий рост засушливости климата Северо-Восточной Африки, вынудивший население Египта перейти к активному освоению нильской поймы, которое потребовало от человека коренной смены методов хозяйствования, а в недалекой перспективе — и поиска новых форм социальной организации. Доисторическое общество Египта приблизилось к социально-экологическому кризису и сделало первый шаг к объединенному государству.
В связи с этим обратим внимание еще на ряд перемен, характеризовавших герзейский период. На его протяжении удельный вес охоты в хозяйстве населения долины Нила постепенно снижался [Алиман 1960, с. 147; Чайлд 1956, с. 109]; очевидно, прямое отношение к этому имели растущее производство пиши и уменьшение поголовья диких животных, происходившее как по причине сокращения площади саванн и превращения нильских притоков в вади, так и в результате все более деятельного хозяйственного использования человеком речной поймы, которое способствовало вытеснению за ее пределы дикой фауны [Butzer 1958с, S. 25 (25)–26 (26); 1959с, S. 80 (38)]. По-видимому, тогда же началась организация локальных очагов "бассейнового" орошения, легших в основу будущей ирригационной сети Египта [Савельева 1962, с. 35]. Нил становился транспортной артерией, объединявшей страну в общее торговоинформационное пространство: на реке появились большие многовесельные лодки [Petrie 1939, pl. XXXVI]. Возникли зачатки письменности и счета [Massoulard 1949, р. 323]. Получил развитие процесс социального расслоения, выдвинулись вожди племен [Case, Payne 1962]. Дальнейшее — скорее догадки, но в то же время вполне вероятно, что уже шло формирование племенных территориальных объединений, которые можно считать прообразами номов династического Египта; размеры поселений увеличивались;[21] тростниковые хижины заменялись глинобитными жилищами; строились городки, обнесенные стенами. Последние правомочно принять за свидетельство ужесточения междоусобных вооруженных столкновений, результатом чего, очевидно, должно было стать постепенное укрупнение племенных территориальных владений за счет присоединения земель побежденных противников. В ходе передела территории страны во второй половине IV тыс. до н. э. как будто бы обозначились контуры верхнеегипетского и нижнеегипетского "царств". Где-то между 3200 и 3000 гг. до н. э., с возникновением в Верховье так называемого Тинитского царства, в Египте началась династическая эпоха.
О причинах и сроках возникновения древнеегипетского государства
Проблема появления на свет древнейшего государства в Египте до сих пор не решена, что объясняется в первую очередь недостатком источников (в частности, полным отсутствием письменных документов соответствующей эпохи), способных дать убедительные или хотя бы просто устраивающие большинство египтологов ответы на два основных вопроса: когда и почему произошло важнейшее историческое событие, с которого мы ведем отсчет времени фараонов?
Быстрота и внушительный масштаб прогрессивных перемен в жизни египтян, отмечавшиеся как характерные черты "реформ" герзейского периода, издавна склоняли часть исследователей к мысли, что столь значительный рывок в развитии общества стал возможен лишь благодаря постепенному проникновению или даже прямому вооруженному вторжению в Египет какого-то неизвестного, но передового в культурном отношении народа, который и заложил основы возникшей здесь высокой цивилизации, составив при этом правящий класс новой нации [Baumgartel 1960, р. 154; Budge 1902, р. 23–38; Capart 1904, р. 278–279; Derry 1956, р. 82–85; Emery 1961, р. 38–40; Gardiner 1962, р. 392; de Morgan 1879, р. 51 ff.; Murray 1956, р. 94; Petrie 1903, р. 2–4; 1939, р. 65 ff; Vandier 1952, р. 330–332]. С другой стороны, теория импорта государственности на берега Нила некоей "династической расой", "расой господ", "новой цивилизацией" и т. п. подверглась критике в работах целого ряда ученых, доказывавших, что исток древнеегипетской культуры и общественной организации находился в самом Египте, и нет никакой необходимости прибегать к идее их искусственного насаждения или заимствования [Кинк 1964, с. 112–139; Пиотровский 1934, с. 129, 138; Пестовская 1948, с. 177; Чайлд 1956, с. 157–160; Hayes 1965, р. 135, 148;
