Приобретут весь мир - [273]

— Но президент Рузвельт не может жить вечно, мистер Бэдд. Что можно ждать, если он умрет?

— Он делает то, что делал Ленин, и что вы пытаетесь продолжить. Создание партии, которая сохранит его идеи и идеалы. Одна из них — это дружба и сотрудничество с Советским Союзом. Наш вице-президент Генри Уоллес так же горячо держится за эту идею, и я не верю, что Республиканская партия снова вернется к власти, за исключением того, если она примет в основном программу Нового курса. Вы могли наблюдать эту тенденцию в кампании Уэнделла Уилки. Он заставил старых партийных боссов прийти в ярость из-за уступок, которые он сделал Новому курсу.

— Я был поражен этим фактом, мистер Бэдд.

— Если я мог бы сделать предложение, сэр. Ничто не будет способствовать желаниям президента Рузвельта, как ваши выражения о демократических тенденциях и намерениях в вашей собственной стране. Вы следуете словам Ленина, а мы в Америке следуем за Линкольном 'Власть народа, волей народа и для народа'. Чем ближе вы приблизитесь к этой платформе, тем легче станет для наших двух народов сотрудничать в мировых делах.

«Я буду иметь в виду ваше предложение, мистер Бэдд». — Может быть, в голосе красного государственного деятеля почувствовалась сухость?

«Позвольте мне пояснить», — настаивал идеалистический посетитель; — «Я не говорю о своих мыслях, а о мыслях президента. В моем последнем разговоре с ним он упомянул Советский Союз, и я рискнул указать на то, что его недоверие к капиталистическим державам не было фобией, а было основано на исторических фактах. Президент ответил: 'Я знаю это хорошо, и у меня есть пятидесятилетний план, как подружиться с Советским Союзом».

Премьер смотрел на своего гостя, пока эти слова переводились, а затем его строгие черты лица расслабились сначала в улыбку, а затем в смех, единственный во время этого длинного разговора. «Превосходно! Превосходно!» — воскликнул он. «Он человек истинного юмора». Затем, после того, как эти слова были переведены на английский язык: «Скажите ему, что мы постараемся перевыполнить наш план и досрочно завершить». Это были технические термины, лозунги Piatiletka, Пятилетнего плана. И даже самоотверженный переводчик ухмыльнулся, повторяя их для гостя.

XII

Это был отличный момент, на котором можно было всё и закончить. Был час ночи, и Ланни отнял два часа у этого занятого человека. Несомненно, у того была стопка документов, сложенных на его столе, как у Ф.Д.Р. Занятый человек нажал на кнопку, и через минуту или две появился слуга, который вёз тележку с различным спиртным и тарелкой сухих крекеров.

«Я собираюсь сказать вам тост», — заявил Сталин. — «Что вы предпочитаете пить?»

«То, что выглядит красным вином», — ответил гость. — «Я боюсь вашей русской огненной воды». Хозяин был удивлен, когда эта фраза была переведена ему, и он спросил, была ли она американской? Ланни сказал ему, что самой ранней американских индейцев.

Премьер налил два бокала красного вина и вручил его Ланни. Он поднял его, и гость последовал его примеру. «За дружбу наших двух стран!» — провозгласил «Дядя Джо». — «Можем ли мы научить вас индустриальной демократии в то же время, что вы учите нас политической демократии!»

Они чокнулись бокалами и выпили. Ланни знал, что обычай требовал, чтобы он осушил свой бокал, а затем поставил его вверх дном на голову, как знак того, что он это сделал. Он подчинился, и его хозяин показал, что он удовлетворен. Он взял бокал и снова наполнил его, а затем наполнил свой. — «А теперь, ваша очередь».

Ланни продекламировал: «За здоровье Сталина и Рузвельта. Пусть они будут жить, чтобы выполнить программу демократии, свободу слова и религии для всех людей». Он не был уверен, что советский вождь будет пить этот тост, но вождь не проявил никакого отвращения. Посетитель сказал: «Я слишком долго задержал вас, сэр. Для меня большая честь того доверия, что вы мне оказали, и я точно передам ваши слова».

— Вы хорошо осведомленный человек, мистер Бэдд и хорошая компания. В следующий раз, когда вы приедете сюда, я надеюсь, вы не преминете дать мне знать.

Он уже нажал еще одну кнопку; появился молодой офицер и сопроводил посетителя в приёмную, где он надел свою подбитую мехом шубу и шапку и вышел на лютый холод и в полный мрак этого города царей. Только звезды далеко над головой не были затемнены. Возможно, они не знали, что шла война, и что эти человеческие насекомые на отдаленной мрачной планете использовали силы природы и свои собственные умственные способности, чтобы положить конец существованию друг друга.

Агент президента, перебирая в голове этот разговор, сказал: «Дай Бог, чтобы он сказал то, что думал!»