Приобретут весь мир - [271]

— Я не собираюсь забывать о событиях тех дней, мистер Бэдд.

— Мы потерпели неудачу, но все могло быть намного хуже, и, несомненно, так и случилось бы, если бы мы не старались так сильно. Эта работа очень сильно повлияла на мою личную жизнь, потому что я многому научился там и подружился с несколькими интересными людьми. Среди них был профессор Олстон, который представил меня президенту Рузвельту.

— Вы знаете президента, мне сказали.

— У меня было, возможно, дюжина длинных разговоров с ним. Всегда по ночам и в его спальне, где он работает, лежа. Я никогда об этом никому не говорил, но я говорю вам об этом, потому что я уверен, что президент хотел бы, чтобы я это сделал. Мне хотелось, чтобы вы держали это дело между нами. По крайней мере, пока я не узнаю, каким будет мое следующее задание. Позвольте мне объяснить, что я направлялся в Англию с особо конфиденциальным заданием, тогда при авиакатастрофе в море у меня были сломаны обе ноги. Мне сказали взять отпуск на шесть месяцев, и теперь он закончился. Я снова здоров, и ожидаю, что у меня будет новое задание.

— Спасибо за объяснение. Меня очень интересует ваш президент, и я рад встретить любого, кто его хорошо знает.

— Вы должны встретиться с ним сами, сэр. Он один из самых восхитительных собеседников, и его искренность убеждает всех, кроме, конечно, тех, кто ненавидит его попытки реформировать нашу экономическую систему.

— Я очень хотел бы встретиться с ним, но для него это была бы долгая поездка, и я, к сожалению, не могу покинуть Москву, пока продолжается этот кризис.

— Если все пойдет хорошо, я должен увидеть президента через несколько дней, и, если у вас есть какое-либо сообщение, которое вы мне доверите, я его добросовестно передам.

— Скажите ему, что нам нужна помощь любого рода, и нам это нужно сейчас. У нас есть информация, что гитлеровцы намерены начать новое наступление через месяц или около того в зависимости от погоды.

— Вы знаете, где он это произойдёт?

— Оно будет по всему фронту, и мы не можем определить направление главного удара. Это может быть другое наступление на Москву, или это может быть нефть Кавказа. Вероятно, это будет зависеть от того, где они найдут самое слабое место. Они бросят туда все, что у них есть, а мы будем напряжены до предела.

— Я понял вас, сэр, и доложу об этом.

X

Ланни сказал, что его собственные знания устарели. Но он хорошо знает точку зрения Ф.Д.Р. о потребностях множества стран в вооружениях и особенно в самолетах. Британия для своих берегов и для Северной Африки. Свободный Франция для своих колоний и Голландия для своих. Есть потребности и у китайцев, австралийцев, новозеландцев. Не говоря уже об американских генералах и адмиралах на многих фронтах и гражданских лицах в каждой гавани Атлантики и Тихого океана. Что хотелось бы Ф.Д.Р. узнать. Так это политические взгляды и намерения Сталина, и особенно то, о чем думал Ланни. Говорит ли он то, что думает?

Итак, теперь агент президента отважился: «Могу я задать вам один или два вопроса, сэр? Я встречаю много влиятельных людей, и все они захотят узнать, продержатся ли русские?»

— Об этом вы можете ответить без каких-либо сомнений, мы будем сражаться на наших нынешних рубежах и отступать, если нас вынудят. Мы будем сражаться на всех рубежах, где бы мы ни находились. Мы будем сражаться на Волге, и на Урале, и в Сибири, если нам придется отступить так далеко. Все, что останется от советской системы, будет бороться с гитлеризмом до последнего вздоха.

— Эта уверенность утешит тех моих друзей, которые не понимают разницу между этими двумя системами так же четко, как и я.

Премьер поднял свои острые серые глаза на лицо посетителя и пристально наблюдал за ним. — «Скажите, мистер Бэдд, когда ваши друзья спрашивают вас, в чем разница между этими двумя системами, что вы им говорите?»

Ланни знал, что это ключевой вопрос. Но ему не пришлось колебаться, он много раз отвечал на этот вопрос и себе и другим. — «Прежде всего, я стараюсь ясно сказать, что нацистская система основана на расовом принципе. На действительно национальном. Тогда как советская система основана на экономическом принципе и применима ко всем расам и нациям одинаково. В вашей системе можно верить в человеческое братство и работать на это, тогда как нацисты предлагают всему миру только вечное рабство и войну».

Ланни мог видеть по лицу своего хозяина, что он успешно прошел экзамен. Не дожидаясь оценки, он решил продолжить: «Когда люди слышат, что я разговаривал с премьер-министром Сталиным, они будут собираться толпой вокруг меня, чтобы спросить: 'Если он победит, собирается ли он захватить всю остальную Европу?'»

— Что я буду делать с остальной Европой, мистер Бэдд?

— Это вы должны сказать мне, сэр, чтобы я мог процитировать вас.

— Вы можете сказать без каких-либо оговорок, Советский Союз не хочет остальной Европы. У советских народов есть все нужные земли и ресурсы, они хотят только мира, чтобы они могли развивать то, что у них есть. Пусть остальная Европа работает над своими собственными проблемами по-своему. С одним только ограничением, который не позволит ей превратиться в центр интриг против советских народов. В такой, какой мы видели в так называемом