Принуждение к миру - [263]

– Почему? – не понял оперативник.

– Потому что корабль прикрыт «чёрной завесой» магической защиты, хотите вы в это верить или нет. Арот – очень сильный маг, его можно только напугать или потеснить, но вряд ли убить.

– Зачем же мы тогда затеяли эту заваруху?

– Наша акция – по сути предложение отступиться от России, – вмешался в разговор Корнейчук. – Мы пока не в силах совладать с Экзократором, да и с Геократором тоже, но когда-нибудь сможем от них избавиться. Россия просыпается, люди всё больше хотят знать о прошлом, о своих корнях, и активно помогают создавать светлый эгрегор.

– А если этот Арот узнает, что мы собираемся сделать ему приятный сюрприз?

– Он знает.

Кремень встопорщил усы, с недоумением посмотрел на Ратибора.

Тот успокаивающе положил ему руку на плечо.

Корнейчук усмехнулся.

– Между жрецами свара, все они хотят достичь большего, добиться абсолютной и безраздельной власти над человечеством и ненавидят конкурентов. То есть друг друга.

– Ну и что?

– Тивел хочет сменить Арота, Акум самого Тивела, потому и предал его, сообщив экзарху о замыслах своего хозяина. Придёт время, они передерутся за власть между собой. Но и сейчас их желания пересекаются таким образом, что они мешают друг другу. Арот многое знает, но не всё.

– А вы откуда знаете, что он знает?

Бран и воевода переглянулись.

Корнейчук снова усмехнулся:

– Везде есть наши люди, однако, даже в епархии Арота Превышнего.

Кремень угомонился, получив порцию информации для размышлений.

В половине седьмого прошёл сигнал о начале операции. На пути «Солнца Свободы» должна была оказаться яхта, взятая в аренду у арабского миллиардера.

Без четверти семь лодка начала всплывать.

– Приготовились! – негромко скомандовал полковник Отарашвили.

Ратибор оглядел своих оперативников, растерянности и волнения на их лицах не увидел, кивнул сам себе: парни показали себя в деле на Чукотке с лучшей стороны и были сильными бойцами, на них можно было положиться.

– Маски!

Десантники натянули на головы маски с прорезями для глаз, такие же, какие по всему свету носили террористы и пираты. На всех были американские боевые костюмы «котик». Кроме того, вооружена группа была только немецким и бельгийским оружием.

Движение лодки вверх прекратилось.

– Фаза А! – прокомментировал Корнейчук, оставаясь на месте, в то время как десантники Отарашвили исчезали в люке верхнего кессон-выхода.

Процедура проникновения на лайнер через дно предусматривала крепление особой камеры к створкам люка, через который опускалась бортовая мини-подлодка, разблокирование люка и подъём группы в док с лодкой. Самой сложной фазой операции при этом являлся именно выпуск камеры и её «приклеивание» к дну корабля. На неё отводилось больше всего времени – четыре минуты, в то время как остальные фазы операции требовали от тридцати секунд до минуты.

– Наша очередь! – скомандовал Корнейчук.

Бойцы группы последовали за отрядом Отарашвили.

Матросы уже подготовили «пузырь», как они называли камеру, и прикрепили с помощью вакуум-присосок к дну лайнера.

Всего в камеру набилось тринадцать человек, из-за чего на ум пришло сравнение: как сельди в бочке.

На миг стало страшно: таких операций никто в мире ещё не проворачивал.

Бойцы вдруг тоже начали переглядываться, ёжиться.

Ратибор уловил косой взгляд Брана (глаза витязя засветились) и понял, что камера вошла в зону магической защиты Арота, и на людей повеяло «чёрным туманом» устрашающего заклинания.

– Сверкайте! – раздался непривычно гулкий голос воеводы.

Это означало, что бойцы должны были мысленно надеть на себя «ореол свечения», который нёс функцию личной защиты. Это был элемент одной из боевых праславянских практик, и он работал, позволяя не паниковать и не нервничать чрезмерно.

Бойцы – и Ратибора, и Отарашвили – послушно занялись «авторелаксацией». Все они изучали материалы НЛП о результатах воздействия на психику «тонкоматериальных» излучений и умели с ними бороться, пусть и на самом простом уровне.

– Медвежатники! – бросил полковник Отарашвили.

В потолке камеры беззвучно открылся люк. Двое оперативников полковника исчезли в нём, вооружённые компьютерными коммуникаторами для взлома замков.

Прошла минута.

– Поехали! – Отарашвили полез в люк.

За ним быстро, но без суеты, полезли бойцы его отряда.

– Пошли и мы, – сказал Корнейчук. – Ни пуха, ни пера!

– К чёрту! – дружно прошептали бойцы Ратибора.

Первым из камеры в донный док лайнера, где находилась подводводная лодка для экскурсий пассажиров, выбрался Бран. За ним Ратибор.

Док представлял собой длинный ангар с аппарелью, на которой в резиновых захватах стояла лодка. В данный момент он освещался только цепочкой синих «ночников», да в стеклянном кубике дайвер-управления светилась панель. Ни одного матроса в ангаре не было видно.

Оперативники Отарашвили уже разбежались по ангару, взяли под контроль выходы в колодцы и на палубы. «Медвежатники» вскрывали замок двери, выходящей на площадку тамбура, где находились лифты и лестницы, ведущие на верхние горизонты.

Снова спину мазнул чей-то ледяной взгляд: заклинание «чёрного тумана», наведенное Аротом, продолжало держать в страхе всех, кто намеревался взломать защитные порядки Экзократора, и заставляло напрягаться до предела, несмотря на самовнушение и присутствие витязя, взявшего на себя львиную долю «омертвляющего тумана».