Принесите мне дракона - [7]
В общем, Ян поспешил вскинуть ладонь в общепринятом знаке миролюбивых намерений, и только тогда вздохнул с облегчением, когда эльф последовал его примеру и назвался.
- Иг-ку-бака, - приблизительно так звучало его имя на грубом для их гортани всеобщем языке. Всеобщий давался эльфам с заметным трудом, примерно как русский немцам или китайцам. Когда эльф говорил, это именно так и выглядело.
- Ян, - ответил траппер, и тут же со стыдом вспомнил, что короткими, односложными именами у эльфов зовут если не рабов, так низкорождённых. Поправляться было поздно, и Ян испытал смешанное чувство раздражения и восхищения, когда Наката умудрился разбить своё имя аж на целых четыре слога. И, пусть ни один нормальный человек никогда не произнёс бы его имя так, Н-ак-а-та был все же выше родом, чем Иг-ку-бака. Поэтому эльф немедленно отвесил ниппонцу церемонный поклон. Мол, признаю твое превосходство, готов служить в меру сил.
- Интересно, на сколько слогов можно разбить прозвище Ворчуна? - прошептал Ян.
Произнесено это было тихо, на пределе слышимости, но Наката услышал. Он должен был оставаться серьёзным - ломать комедию перед их нечаянным попутчиком, но удержаться не смог: ухмыльнулся почти открыто.
Эльф, на их счастье, этого не заметил.
Иг-ку-бака был из той немногочисленной, очень отчаянной и крайне непопулярной среди обычных трапперов братии, которая именовалась вольными трапперами, или следопытами. Вооружённые штуцерами или другим дальнобойным оружием, они выходили на тропу и начинали преследование орков и водяных троллей. Убитых обдирали как липку… в прямом смысле этого слова. То бишь сдирали кожу, имеющую промысловую ценность. Обычно добыча их составляла порядка десяти-двадцати марок, лишь изредка - сотни. Но тут уж ничего не поделаешь…
Кстати, среди вольных трапперов всегда было много эльфов. Наверное, в первую очередь потому, что они все были одиночками. Вот как этот эльф, к примеру. Проведя их в свой лагерь, он этим уже оказал прайду и лично Яну величайшее доверие. Правда, сильно нервничал и руку от пояса, с висевшим на нем кинжалом, почти не отнимал. Тонкие «музыкальные» его пальцы нервно перебирали узкий, троллячей кожи ремешок, ни разу не убежав далеко от рукояти.
Видя это, Ворчун, эльфов всегда недолюбливавший, откровенно переложил поудобнее карабин. Мол, можем и потягаться, кто быстрее. Ян - тот старался просто не обращать внимания на нервную обстановку. Пройдясь по небольшому временному лагерю эльфа и обнаружив поодаль два связанных воедино каноэ, он вернулся обратно, к горящему без дыма и излишнего света костру.
- Твои там? - кивком указав на каноэ, дружелюбно спросил он.
Эльф чуть заметно вздрогнул, ответил после небольшой заминки:
- Мо… мо-и…
- Да не бойся ты! Мы своих не трогаем! - дружелюбно приложив эльфа по плечу своей лапищей, заверил беднягу Вилли. - Небось, шкурки там лежат? Так мы не за шкурками идём. Мы, ежели всё получится, такие деньги огребём, по сравнению с которыми твои жалкие марки…
В этом был весь Вилли. Он и не собирался хамить, но - нахамил крепко. Однако эльф, представитель самой холодной и рассудочной расы Тарона, стерпел и смолчал. Только глаза в землю уткнул, да губы сжал так плотно, что их и не видно стало почти. Широко улыбающийся Вилли, даром что Простак, почуял неладное и руку убрал. И замолчал неловко, не зная, что делать дальше.
- Нам и в самом деле нет интереса в твоей добыче, - присев у костра и глядя в огонь, заметил Ян. - Скажи лучше вот что… Ты давно по Тропе идёшь?
- Семь д-ней… - умудрившись выговорить всю фразу удивительно чисто, ответил ему эльф. - Семь ночей!
Ян бросил быстрый взгляд на Ворчуна. Тот лишь плечами передёрнул. Да, этот эльф прошёл по реке Великой, иначе говоря - по Тропе, в самое горячее время. Должен был что-то видеть. Вот только как хоть слово из него вытянуть, если говорить вдруг не захочет?
Эльф, однако, и сам понял невысказанное и недосказанное.
- Я с тобой говорить… - ткнув Н-а-ка-те в грудь сказал он решительно. - Быстро-быстро!
Наката, виновато покосившись на Яна, поплёлся следом за эльфом.
- Ждать! - велел Ян, нисколько не обескураженный. По крайней мере, внешне этого никак не выказывая. - Рок, я не вижу ужина!
Юный гоблин Чёрный Рок, был поваром просто изумительным. Как раз таким, каким должен быть повар в походных условиях. Его кухня, быть может, не отличалась разнообразием или каким-то особо там изысканно тонким вкусом, но в вопросе питательности ей не было равных. Единственная проблема заключалась, как ни странно, в самом Чёрном Роке. Он, как и большинство гоблинов, являлся существом едва ли не всеядным, а значит, ел и то, от чего воротило даже гномов. Впрочем, гномы вообще мало отличались вкусовыми пристрастиями от людей, разве что ели намного больше мяса…
Сегодня Рок решил не изгаляться и приготовить что-нибудь попроще. Меню было достаточно скудным в выборе блюд - точнее сказать, выбора не было вовсе, так как блюдо было одно, - но, как всегда, представляло собой вкусную и полезную смесь: гороховая размазня с мелко нарезанным варёным мясом, некоторым количеством перца и чем-то ещё, отдалённо напоминавшим эльфийскую травяную приправу. Если бы Ян не знал, сколько та приправа стоила, так и решил бы, что это она и есть. Но представить себе, что Рок насыплет в обычный
Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.
Правление царя Дмитрия Иоанновича (под таким именем он венчался на царство и кем бы он ни был, так его и должно называть) — одна из самых таинственных и странных страниц в истории России. Достаточно сказать, что проправив около года, он не сделал ничего из того, в чём его обвиняли после смерти, но лишь начал то, что потом продолжил Пётр Великий. Странно ведь, право же, что одного за это — убили, безжалостно растерзали, а второго — возвеличили. Кто же таков царь Дмитрий? Последний законный государь, Рюрикович? Самозванец-расстрига? Польский или французский, литовский или шведский авантюрист? Своим романом я не ставлю задачи раскрыть эту тайну, хотя сам верю в законность его притязаний.
Книга из одной серии с "Огненным Дождем", события происходят в тех же местах, столетием позднее. Ранее не выкладывалась.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
СИНГУЛЯРНОСТЬ (очень научная фантастика). Насколько далеко может зайти человек в попытке обрести новые знания? Что таится за гранью известного? Может, совсем не то, что он ожидает найти? К чему приведет неуемная жажда новых открытий? А если случится так, что всё их величие уже просто некому будет оценить?
Все, что имеет начало, имеет и конец. История, начатая шестьсот лет назад, наконец, получит свое завершение. Вот только судьбе всегда угодно вмешиваться в любые, даже самые тщательно выверенные планы и плести узор событий исключительно по своей прихоти. Дитрих и Меридия, наконец, воссоединились и теперь наслаждаются жизнью. Но длится их счастье недолго. Потому что Дитриху приходится узнать о себе правду, узнать, кем он был в прошлой жизни, и какой ценой получил эту. Узнать о своем предназначении, о том, для чего он был возрожден и какой долгий путь ему еще предстоит пройти.
«— Анри, что ты делаешь? — спросил Ройтман. — Любуюсь закатом, Евгений Львович. — Где? — На сопках. — Я велел тебе домой идти. Четыре часа назад, между прочим. — Я не думал, что вы так быстро приедете, Евгений Львович, извините. Сейчас иду. — Ты знаешь, что в деревне творится? — Нет. А что-то творится? — Не то слово! У них девица какая-то пропала. Собираются искать всем миром. Грешат на тебя. — Евгений Львович, я не ем девушек. Я их не ел даже одиннадцать лет назад. — Не сомневаюсь.
Их называют гладиаторами. Они — рабы, посланные правительством на другую планету, чтобы умереть. Каждый день им приходится сражаться на одном и том же безжизненном поле. Они не видят этому конца. Келвин Горрети, американец итальянского происхождения, один из двадцати, обнаруживает аномалию в физиологии своего тела. Его подруга, турчанка Бильге Башаран, ведёт себя причудливо и постоянно утверждает, что может переиграть сражение, как в видеоигре. Ирландец Дуанте О'Брайан имеет очень полезный дар — благодаря нему, у них появляется шанс. Смогут ли они вернуться обратно на Землю? В чём заключается цель всего мероприятия? При каких обстоятельствах может умереть бессмертное существо? И стоит ли бояться смерти? Вероятно, «Хроники бессмертных гладиаторов» дадут ответ на мои вопросы.
Здесь безумие плотно переплелось с Силой, и одно стало неотделимо от другого. Здесь СуперГерои так похожи на СуперЗлодеев, что по причиняемым разрушениям и не отличить. Это мир полный Сверхсил, Измененных, мутантов и щедро приправленный как магическими так и техно артефактами. А так же спецслужбами, мечтающими все это «богатство» контролировать. Мир, похожий на наш до 1971 года, в котором что-то пошло не так. Мир, которому не хватает знака «Осторожно, Суперы». Если, конечно, найдется смельчак, который рискнет его поставить… Примечания автора:.
Недалекое будущее. Дельцы и чиновники от медицины все больше забирают власть у политиков и военных, ситуацию усугубляет экономический кризис, вместо нефти страна вынуждена искать другие способы наполнения бюджета, невозможные еще несколькими годами ранее. Ивана Тихомирова останавливают для проверки реакции Трокмана-Гейтса на введенную всем гражданам универсальную противовирусную вакцину, но рутинная проверка оборачивается для парня большими проблемами. Оказывается, быть "избранным" в России - это невесело и непросто.