Принеси мне, Санта, антидепрессанты - [17]

Захар среагировал мгновенно. Уже через мгновение он целовал меня — глубоко, жадно и долго. Уже не вспоминая о том, что я там рассматривала в чужих машинах.

По пути в квартиру даже я забыла, на что я отвлекалась. Мы целовались как сумасшедшие в подъезде, в лифте, на лестничной площадке, в коридоре. Захар еле дотерпел до кровати, сорвал с меня одежду и накинулся так нетерпеливо, как будто у него год секса не было. Все-таки я переоценила его спокойствие на свиданиях.

Все было очень быстро, я успела только выдохнуть — а Захар уже застонал и отвалился в сторону.

— Прости, малышка, обещаю, второй раз будет лучше, — сказал он, глядя в потолок. — Слишком сильно тебя хотел. Но такую девушку, как ты, стоило ждать.

Был и второй — действительно лучше. И третий. Наконец-то со мной случился секс на всю ночь! И сон в обнимку с теплым мужчиной в моей постели.

Наверное, это было даже лучше секса. Кто-то, кто не уходит сразу после него, остается со мной до утра, с удовольствием пьет кофе, который я сварила и везет меня на работу, целуя на светофорах.

На работе, кстати, все сразу все поняли. Захар был слегка помятый и со счастливой улыбкой, а я безудержно зевала, потому что поспали мы часа три. Его коллеги поздравляли, а мне подмигивали.

Хотя неприятной частью оказалось то, что некоторые мужчины на работе, которые раньше делали комплименты, вдруг вообще перестали со мной разговаривать. Я обалдела — неужели они имели на меня какие-то планы? До упора, даже когда мы с Захаром уже вовсю строили друг другу глазки даже на работе?

Эпоха театров у нас с ним окончательно прошла. Все свидания теперь очень быстро заканчивались у меня или у него дома. Больше такого разврата, как целая ночь секса не было, но спать в обнимку с мужчиной — ох, как мне этого не хватало все два с лишним года моего одиночества. Знала бы, что я так по этому скучаю — завела бы себе кого-нибудь пораньше.

Кого-нибудь, чьи светлые волосы можно ерошить по утрам, целовать в нос, обнимать за спину, пока он чистит зубы и с наслаждением готовить ужины.

За несколько дней новогоднего корпоратива Захар принялся ходить вокруг меня кругами и загадочно молчать на все мои вопросы — что? Ну что?

Что он хочет?

И только накануне он попросил:

— А надень на вечеринку то сиреневое платье, в котором ты осенью была.

— Зачем? — изумилась я. У меня уже было куплено новое — и на корпоратив, и на Новый Год, и на каждый день зимних каникул, на которые мы собирались лететь в Сочи.

— Хочу увидеть тебя такой же, как в тот день, когда влюбился в тебя.

Я откашлялась.

Мне этот день запомнился совсем другим…

Но почему бы нет?

Я откопала платье где-то на полке — кажется, я как бросила его туда, так и не доставала с тех пор. И с ужасом увидела, что на шелке остались белесые пятна. Максим, Максим… Все же ты был так неаккуратен…

Застирать руками не помогло, а гуглить «чем выводить пятна от спермы» я почему-то постеснялась. Засунула платье обратно, утрамбовав поглубже и сказала Захару, что случайно сожгла его, пока гладила. Зато в качестве компенсации купила сиреневый кружевной комплект белья — уверена, ему понравится снимать его после корпоратива!

А платье… платье было другое. Не такое вызывающее, но все равно изящное — с открытыми плечами и разрезом. Никакого фурора я уже не произвела — народ теперь обсуждал шуры-муры гендиректора с секретаршей, мы с Захаром были вчерашними новостями.

Можно было позволить себе не только бокал шампанского, но и кое-что посущественнее. Все, мужика захомутала, самое время расслабиться!

Шучу.

Танцевали мы все равно гораздо больше, чем ели. Только друг с другом.

Елка переливалась золотыми огнями в углу большого бального зала, где был устроен фуршет, сверкающий паркет отражал огни многоярусных люстр, вальсы звенели, возносясь к высокому потолку, и вечер казался безупречным.

Но Захар сделал его еще лучше.

— Пойдем, проветримся, — сказал он, обнимая меня за плечи.

На застекленной веранде было темно и красиво — за окнами расстилался вечерний город, сверкающий новогодними украшениями.

Я зябко передернула плечами — тут было прохладнее, и Захар тут же накинул на меня свой пиджак. Обнял сзади, потерся подбородком о голую кожу и шепнул на ухо:

— Нин… Давай жить вместе? А? Хочу каждый день просыпаться с тобой. И встретить новый год в нашем общем доме.

Я ничего не могла ответить, наверное, минуту или две. Горло перехватило.

Почему-то возникла дурацкая мысль, что мой психотерапевт мной бы гордился. Может, написать ему, сказать?

А потом я развернулась и уткнулась лбом Захару в грудь.

— Ну ты согласна? — Нетерпеливо переспросил он.

— Конечно! Конечно, согласна! — сказала я и поцеловала его.

За новогодними дедлайнами мы так закрутились, что единственным свободным днем для переезда осталось 31 декабря. Я не возражала. Наоборот — мне было как-то невероятно тепло от символичности этой даты. Ровно год назад все изменилось. Новые лекарства, новый год, новая я — и новая жизнь, которая так лихо закрутилась, что за 365 дней прошло, кажется, лет десять.

Прощаться с квартирой было щемяще сладко. Собирать вещи — захватывающе.

Может быть, я поселю в нее жильцов. Посмотрим через пару месяцев. Вдруг Захар не закрывает тюбик с пастой и смотрит по вечерам сериалы на России-1? Тогда придется вернуться, конечно.