Принеси мне, Санта, антидепрессанты - [11]

Временами у меня случались рецидивы — я плакала в кабинете психотерапевта. Конечно, я не могла ему сказать, о ком плачу. Только уточнила, что это совсем не тот, о ком я рыдала на пустом елочном базаре в последний день года.

— Что ж, это и есть здоровье — когда каждый день болит в новом месте! — Оптимистично заявил мне терапевт.

И я расслабилась.

До такой степени, что однажды, возвращаясь с вечеринки, была в таком отличном настроении, что поленилась ждать лифта и побежала по ступенькам пешком. Еще полгода назад я уставала, поднимаясь на второй этаж, а тут взлетела на пятый, даже не запыхавшись.

Почти на пятый.

Потому что на четвертом наткнулась на сидящего на лестнице Максима. В пальцах у него была сигарета, а цвет глаз напоминал уже не небо, а его отражение в мутной бензиновой луже.

— Нина?

Он быстро затушил сигарету и встал.

— Привет… — неловко сказала я, не зная, куда деваться.

— Ты очень красивая, — сказал он, рассматривая меня беззастенчиво и нагло. — Особенно, когда улыбаешься. Тебе идет.

Ему бы тоже шла улыбка, но — увы, сейчас ее не было. Он вообще выглядел не очень хорошо — словно рубашка, которую еще влажной запихнули в глубину шкафа, а теперь достали и забыли погладить. Вроде и видно, что раньше был сияющим и красивым, но сейчас какой-то помятый и усталый.

— Что-то случилось? — Спросила я, сама себя ругая за продолжение разговора.

Пусть его Катюша утешает, я-то тут при чем?

— Нет. То есть, да… — он въерошил светлые волосы, уводя взгляд в сторону. — Неважно. Я рад, что у тебя все хорошо.

— Зато у тебя плохо.

— Бывает, — пожал он плечами.

— Ты же психолог? — Удивилась я. — Разве ты не должен решать все проблемы щелчком пальцев?

— Это не так работает… — покачал он головой. — То, что я понимаю, что со мной, не делает происходящее легче.

— Я могу как-то помочь?

Ну блин, зачем я это делаю? Где он и где я? Чем я могу ему помочь?

Максим ощутимо поколебался, прежде чем мне ответить.

— Можешь. — Он резко вздохнул. — Вызови такси, пожалуйста, у меня даже телефона нет.

Комментарии я оставила при себе. Хотя, конечно, хотелось задать десяток вопросов и немного поехидничать на тему прекрасной Катюши, выставившей мужика на лестницу в одной футболке и без телефона.

— Хорошо, без проблем, — я потянулась к карману. — Только там какой-то апокалипсис, сама ждала машину почти час.

— Ничего страшного, просто скажи мне, когда подъедет.

— Хм… — я посмотрела на экран. — Обещают, что через полчаса.

— Хорошо. — Максим снова сел на ступеньки. — Спасибо.

— Будешь тут сидеть и ждать? — Удивилась я.

— На улице еще холоднее, — хмыкнул он.

— Пойдем, — сказала я, дергая его за рукав футболки. — Пойдем ко мне, чаю выпьешь, а то и правда заболеешь.

До чего можно договориться со своим психиатром

Я скинула туфли, включила чайник и кивнула Максиму на табуретку:

— Присаживайся, сейчас найду что-нибудь перекусить. Чай или кофе?

— Кофе, — ответил он, как-то странно на меня глядя.

Я сполоснула чашку, достала турку из шкафа и, обернувшись, уперлась взглядом в загорелую мужскую шею. С острым кадыком над горловиной футболки и маленькой родинкой сбоку.

Что сказала бы нормальная женщина в такой ситуации?

«Отойди, пожалуйста».

Или: «Тебе сколько ложек на чашку?»

Или: «С молоком или без?»

Но я почему-то не смогла удержаться и спросила:

— Можно я тебя лизну?

— Нельзя, — совершенно спокойно ответил Максим, как будто ему каждый день такое предлагают. — Это нарушение профессиональной этики. Психиатров лизать нельзя.

Он положил мне руки на талию и аккуратно переставил в сторону, как большую куклу.

И тут же отвернулся к плите:

— Я сам сварю. У меня получается отличный кофе. Мускатный орех у тебя есть?

— Сейчас… — Я встала на цыпочки и снова потянулась к верхней полке, где хранились специи, с которыми я понятия не имею, что делать: мускатный орех, гвоздика, куркума, кардамон. Выковыривая баночку кончиками пальцев, я чуть ее не уронила, но Максим оказался быстрее гравитации и подхватил ее раньше, чем она разбилась об стол.

Я неловко засмеялась и придвинула поближе пакетик с кофе:

— Вот, он молотый как раз под турку. Я редко пью кофе, нет смысла покупать целую кофеварку, если уж соберусь, проще сварить самой.

— И вкуснее, — добавил Максим, наливая воду в турку. — А сейчас я тебе покажу такой класс, что для тебя уже никакой другой кофе не будет прежним.

— Ты уже показал, — сказала я, имея в виду, конечно, не кофе.

— Нин, — сказал Максим, включая плиту и помешивая зачем-то воду в турке, — ты вроде была согласна, что между нами ничего не может быть. У меня этика, у тебя депрессия.

— Еще у тебя… — Я осеклась, чуть не ляпнув: «Катюша». Откуда бы мне это знать, да?

— Верно, — согласился Максим. — Это тоже. Будь все иначе, можно было бы попробовать, а так на меня залипать нет никакого смысла. Ты меня даже не знаешь. Может быть, я котят топлю по выходным.

— Почему не знаю? — Я отошла и села за стол, закинула ногу за ногу, любуясь тем, как шелковый край платья скользит по глади черного чулка. На вечеринку я наряжалась как в последний раз и сейчас была очень собой довольна. — Знаю, что котят ты не топишь, а наоборот — спасаешь, отвозя в приют и давая денег.