Принцип Солнца - [221]

– А ты, кто такой, звонкоголосый златокудрый ангел? И как тебя зовут? (Дима.)

– Зовут меня Алена, Аля. А ты откуда знаешь, что я – ангел?

– Так у тебя же крылья… (Дима.)

– А ты их что, видишь? – с удивлением спросила девочка.

– Ну, конечно, – ответил Дима.

– А как тебя самого зовут? (Алька.)

– Дядя Дима.

– Так ты и есть дядя Дима?! А ты кто? Геолог? (Алька.)

– Почему геолог? (Дима.)

– Ты одет, как геолог, и у тебя рюкзаки. А что в рюкзаках? (Алька.)

– Ну, раз ты хочешь, чтобы я был геологом, значит, я буду геологом. А в рюкзаке, у меня, камни-самоцветы. (Дима.)

– Настоящие?! А не врешь? Покажи! (Алька.)

– Обязательно покажу. Только сначала поем и душ приму, хорошо? (Дима.)

– Ладно, – согласилась Алька. – А можешь посадить меня к себе на плечи?

– Могу, только я пыльный, с дороги, ничего? (Дима.)

– Зато ты пахнешь дымом в горах. (Алька.)

“А ты пахнешь мамой своей. Где же мама твоя, как встретит меня? Ну, ты даешь, Аполлон! Так сразу…”

– Сынок… – это подошла Зинаида Алексеевна.

– Мамуля, – Димка, придерживая Альку, обнял мать.

– Сыночка, милый, мы сегодня не ждали тебя… (Зин. Алекс.)

– Ну, и что ты, плачешь, мам? Я же жив-здоров. (Дима.)

– Мать, ты чего ревешь? У нас гости, – напомнил Владимир Николаевич.

– Ты только не ругай нас, мы все одни, да одни, ты все время занят; вот мы и пригласили гостей… (Зин. Алекс.)

– А я что, когда-нибудь был против гостей? (Дима.)

“Мама, отец, родные мои, хорошие, спасибо за такой королевский подарок. Ну, покажите же мне ее!!!” (Дима, про себя.)

– А кто у вас, кстати, еще? (Вслух.)

– Андрей Евгеньевич с супругой… (Зин. Алекс.)

– А, старые знакомые, – Дмитрий вошел в гостиную с Аленой на плечах. – Всем привет с высоких гор Тибета! – его взгляд радостным теплым вихрем окутал Ольгины бархатные плечи и ласково скатился к ее ногам.

– Дима! Вот неожиданность-то! (Анд. Евг.)

– А мы думаем, кто может так настойчиво звонить в столь поздний час? (Марг. Авак.)

– А у нас здесь танцы. Так, что ты, с корабля – на бал! (Анд. Евг.)

– Танцы – любимое хобби моей юности, – улыбаясь дьявольски привлекательной улыбкой, сказал Дмитрий. “Ну, повернись, повернись, какая ты? Сзади, я уже оценил – хороша!”

Ольга медленно повернулась; взглянула на него из-за широких плеч Павла. Два огненных шага, вылетели навстречу друг другу, и, столкнувшись, рассыпались посреди комнаты брызгами бенгальского огня. В комнате погас свет.

– Кто выключил свет? – удивился Андрей Евгеньевич.

– Спокойствие, только спокойствие. Это короткое замыкание, просто выбило автомат, сейчас включим… “Ну, началось!” – подумал Владимир Николаевич.

“Господи! Спаси и сохрани!” – молилась Зинаида Алексеевна.

“Какой же еще нужен свет, когда она стоит в ореоле северного сияния на вершине айсберга, будто американская статуя свободы?! Его гордая королева, любовь и негасимая страсть, боль и светлая радость. Примчалась на белых оленях, издалека, чтобы встретить его. Стоит, безумно красивая, и приветливо машет рукой: “Любимый, ты – вернулся?” Дмитрий аж глаза закрыл от удовольствия. А когда открыл – непроизвольно съежился под взглядом дикой кобры перед укусом.

Но Дима неверно интерпретировал взгляд любимой: Оля любовалась им. Его стройной фигурой, в черных штанах и темносиней спортивной флисовой куртке с капюшоном, из-под которой небрежно выглядывала голубая футболка. Такой большой, такой красивый, такой сильный мужчина… Небритый и молчаливый. Любимый, который затаив дыхание, восхищенно смотрел на нее. Если бы Оля жила в XVIII веке или в начале века XIX, она непременно потеряла бы сознание от дерзкого взгляда этих серо-синих глаз, непременно бы потеряла. Но тесные комнаты старых московских квартир не предполагают таких экзотических пируэтов, потому что при неудачном стечении обстоятельств можно удариться головой о какой-нибудь предмет.

– Дядь Дим, а ты танцевать любишь? – шепотом в темноте спросила Алька.

– Еще как! – ответил Дмитрий.

– Да будет свет! – сказал Владимир Николаевич.

– Ура деду! (Алька.)

– Родители, давайте, знакомьте меня с теми, с кем я еще не знаком! “Где Алексей-то?!” (Дима.)

– Да, ты, со всеми здесь знаком… (Влад. Ник.)

– Нет, дядя Дима, еще не знаком с моей мамой и с Алешкой! (Алька.)

– А где, кстати Алексей? Что-то его давно не видно? (Влад. Ник.)

– Так он же на гардеробе сидит, модели разбирает. (Зин. Алекс.)

– Да здесь, я, здесь, – Алешка вышел из комнаты и внимательно посмотрел на отца.

“Так вот ты какой, дядя Дима. Ничего себе! Вот бы показать тебя Маринке, что б она знала, какой я буду, когда вырасту. Такой большой… Совсем и не страшный, и безоружный. И почему табу?”

– Алеш, это дядя Дима, он – геолог, – сообщила брату Алька.

– Почему геолог? Он же юрист… (Алеша.)

– Нет, геолог, потому что у него в рюкзаке камни-самоцветы! Дядь Дим, это мой брат; он всегда со мной спорит! У него вся физия разбита, потому, что он занимается восточными драками… (Алька.)

“Ничего себе, Алеш, какой ты большой! А физиономия у тебя – класс. Сразу видно – чей сын”. (Дмитрий.)

– Дядь Дим, это ваши машинки? Я все разобрал, извините… Было интересно, как устроены старые модели. (Алеша.)

– Да, о чем речь: если, что нужно, забирай, на запчасти, – Дмитрий протянул руку: – Ну, давай знакомиться, Алеш.