Принцессы возвращаются домой - [2]

Несмотря на чудесный июньский день, народу было мало. Будни, обеденное время, а к тому же понедельник – аттракционы после выходных не работают. Впрочем, городок открыт, в песочнице возится пара беленьких несмышленышей, опекаемых бабушками, а то, что карусели не грохочут и детки не визжат – это даже к лучшему: тихо.

Странно: один фургончик, кажется, всё-таки действует. Выкрашен в свежую зелёную краску. Надпись на вывеске: «Чудесные зеркала и волшебные метаморфозы».

Что бы это значило?

У входа на старом деревянном стуле сидел погруженный в полудрёму смотритель – хмурый дядечка в сером казенном халате. Ляле он показался стариком, но, возможно, лет ему было не так уж и много.

– Извините, а там что – кривые зеркала? – поинтересовалась у него подошедшая Ляля.

– Да, кривей не бывает, – не очень приветливо буркнул ей он. Голос у него был отрывистый и хриплый, словно лающий.

Словно вспомнив о хороших манерах, он добавил повежливее:

– Если хочется – сами взгляните.

– Вероятно, в другой раз, – чуть виновато улыбнулась она. – У меня с собой нет денег.

– Другого раза не будет. Мы уже закрываемся – я жду хозяина, он ненадолго ушёл. А денег мне ваших не нужно. Я их не ем.

В душе у Ляли отчаянно спорили два голоса. Один кричал ей: «Дура, ты что затеяла?! Мало ли что с тобою там сделают, и никто не увидит и не услышит! Ни в коем случае не заходи!»… А другой упрямо подначивал: «Непременно зайди! Чего ты трусишь? Маньяков каких-нибудь в детский городок никто бы не пустил! Может быть, там такое, чего ты не видела и уже никогда не увидишь!»…

– А это… не страшно? – застенчиво спросила Ляля у смотрителя.

– Ну, смотря кому как, – кривовато усмехнулся тот. – Я же не знаю, что вы там увидите. Некоторые детишки пугаются.

Почему-то это предостережение о возможной опасности лишь подстегнуло уже созревшую решимость Ляли взойти по железной лесенке-подножке.

Она сделала два шага и нырнула за черный полог, закрывавший дверное отверстие.

3

В темном помещении действительно были зеркала. Те самые, искажающие лицо и фигуру. Развлечение для малышей или подвыпивших недорослей.

И только одно зеркало было задернуто занавесом.

Ляля, подстрекаемая любопытством, робко потянула за край, и покрывало послушно отъехало.

Пожалуй, это было даже не зеркало, а огромный экран монитора. Потому что поверхность ничего не отражала, а сама излучала неяркий матовый свет, похожий на тихое сияние чуть пасмурного летнего дня. Других источников освещения нигде не просматривалось. Встав напротив экрана, Ляля не увидела самой себя. Но почему-то глаз не могла отвести от абстрактно-серебристого текучего мерцания. Оно завораживало. Ей казалось, что она парит в невесомости среди перистых облаков…

Она поначалу и не заметила, как постепенно из этого легкого искристого тумана начали вырисоваться очертания, а затем и цвета каких-то предметов. И вот она уже явственно различала окрашенные в красноватые тона стены просторной комнаты… медные или, может, даже позолоченные канделябры с горящими свечами… два стула, обитых узорчатой и, вероятно, очень дорогой материей… вишневые портьеры, обрамлявшие аркообразный проём, за которой начиналась торжественная анфилада…

По этой анфиладе кто-то шел навстречу Ляле. По фигуре и платью она поняла, что это была женщина. Или девушка. Незнакомка почти бежала, и через несколько мгновений Ляля уже смогла разглядеть её.

Да. Молодая девушка. Возможно, Лялина ровесница. Одетая в пышное лиловое платье и носящая на светлых волосах маленькую сверкающую диадему.

Принцесса!

Внезапно у Ляли перехватило дыхание: она поняла, что видит если и не себя, то существо, до неразличимости с нею схожее.

4

– Ты кто? – властно спросила другая Ляля, подойдя к магическому экрану.

– Я… – Ляля вдруг решила играть в открытую: – Я – принцесса Эвлалия!

Незнакомка расхохоталась. Её смех был слишком громким и дерзким для особы королевского звания.

– Вот как! Ты! – фыркнула она, отсмеявшись и пристально глядя на оторопевшую Лялю.

– Я знаю, что я должна ею быть, – пояснила Ляля, не торопясь отрекаться от своих притязаний.

– Вообще-то так зовут меня, – сообщила другая Ляля. – Но я, точно как и ты, знаю, что это неправда. Потому что таким, как я, тут не место.

– Где… не место?

– А ты что, даже не представляешь себе, принцессой какой страны называешься?

– Я… как будто знала, но позабыла.

– Мидония. Королевство Мидония.

– Ах, да!! – Ляля от радости захлопала в ладоши. – Конечно, Мидония!

– Дурочка, чему радуешься? Впрочем, тебя тут, похоже, как раз не хватает…

В словах другой Ляли звучал намёк на какую-то тайну, однако она, не дав себе договорить, тотчас пустилась допрашивать гостью:

– А ты-то, чудо такое, откуда взялась?

– Я?.. Шла по парку, увидела зеленый фургон… А в нём – вроде зеркало, но, оказалось, не зеркало…

– Похоже, это делишки Аскания, – скривившись, пробормотала другая Ляля.

– Кого?

– Неважно, потом узнаешь… И где этот парк?

– Парк? В Москве.

– Это что? Тоже королевство?

– Нет. Город. Очень большой. Огромный. Столица России. Страна такая. Тоже огромная. Самая большая на свете.

– О! Это было бы как раз для меня! Тебе там нравится?