Принцессы на обочине: Езда без правил - [19]

В ту минуту, когда они неслись по прямой ленте загородного шоссе, Антон с трудом мог контролировать свои действия. Коверкая французские слова, он подпевал Джо Дассену, беспричинно хохотал и старался пританцовывать, отпуская при этом баранку.

Андрей никогда прежде не видел товарища в подобном состоянии. Он силился понять, почему Антон себя так странно, неестественно ведет, но ему так и не пришло на ум ни одно подходящее объяснение. Андрей хотел было заговорить с Антоном, но тот только противно хихикал, нелепо отшучивался, а потом и вовсе стал нести всякую чушь.

Закончилось это путешествие тем, что, остановив автомобиль у крыльца своей дачи, Антон уронил голову на руль и раскатисто захрапел.

«Странно, и что это с ним происходит? — думал Андрей, вытаскивая друга из машины и укладывая его на перину из желтых опавших листьев. — Полчаса назад нормальным был, а сейчас… Вроде не пьяный, да и возможности напиться не было…»

Нащупав в кармане кожаной куртки Антона связку ключей, Багин открыл дверь и внес сладко сопящего товарища в дом. Затем, отыскав спальню, он опустил его на кровать и укрыл ватным одеялом. Антон что-то пробормотал во сне и перевернулся на бок, сунув ладони под голову, словно трехлетний ребенок.

Андрей и сам бы не отказался всхрапнуть. А вообще-то он чувствовал себя полным идиотом. Зачем Антону нужно было приглашать его на дачу, чтобы потом завалиться в постель? И сколько он намеревается дрыхнуть? До вечера, а может быть, до утра? Такой поворот событий Андрея никак не устраивал. Он попробовал растормошить друга, но тот только отмахнулся.

Андрей побродил по дому, покурил, внимательно рассмотрел висевшие на стене оленьи головы. Заняться ему больше было нечем. В одной из комнат он обнаружил видеомагнитофон, попытался вставить в него кассету. Не получилось. В современной технике он ровным счетом ничего не смыслил.

Потом Андрей вдруг вспомнил о припасенном Антоном мясе. Он открыл багажник машины и обнаружил в нем целлофановый пакет с вырезкой и несколько картофелин. В сарае нашел сухие поленья. Несколько минут расчищал от снега место для костра. Неумело разводил огонь. Принес с кухни длинный остро наточенный нож и неторопливо резал мясо на маленькие кусочки. Замерз. Укутался потеплее, натянув куртку на самые глаза, протянул руки к пламени. Согрелся. Закопал картошку в раскаленные угли. Вечерело.

На крыльце появился Антон. Потягиваясь и зевая, он шатающейся походкой приблизился к костру и рассеянно уставился на Андрея.

— Справляешься? — извиняющимся тоном пробормотал он. — Ты извини, старик… Так получилось… День сегодня какой-то дурацкий, то ты на лекции заснул, то я задремал…

— За рулем, — уточнил Андрей. — Ты же отключился, сидя за баранкой. Мы могли разбиться.

— Скажешь тоже… — Антон почесал затылок. — Я с девяти лет машину вожу… Вот только права никак не получу, руки не доходяг…

— Так ты без прав ездишь? — Андрей удивленно вскинул брови.

— А зачем они мне? У меня есть разовое разрешение на нарушение правил.

— Разовое разрешение? Это как?

— А вот так. — В руке парня появился червонец. — Гаишники народ добрый, но меркантильный. За деньги готовы ноги тебе целовать. Жрать охота… Скоро готово будет, кулинар?

Они молча ели подгоревшее мясо, закусывая обжигающей картошкой. Пищу пережевывали тщательно. Первым нарушил молчание Андрей.

— Ты хотел какое-то дело мне предложить.

У Антона будто кусок в горле застрял. Он швырнул в темноту картофельную кожуру и, вытерев жирные руки о штанину, откинулся на спину.

— Влип я, старик, — спустя мгновение, сказал он. — Ой, как влип.

— Что такое? — Андрей как-то сразу потерял аппетит.

— Меня на счетчик поставили… Знаешь, что такое счетчик? Это когда ты должен кому-нибудь деньги и не можешь вовремя вернуть… И каждый следующий день ты уже должен больше, чем в предыдущий… Крайне неприятная штука…

— А как так получилось? — осторожно поинтересовался Багин.

— Долго рассказывать. — Антон заложил руки за голову. — А впрочем, торопиться-то некуда… Однажды я поцапался с батей, и он перестал меня финансировать. Что было делать? Я и просил его и умолял — ни в какую. Ты что, хочешь, говорю, чтобы надо мной смеялись? А он: «Другие же так живут, вот и ты поживи»… Ну, есть у меня друзья… Точнее, дружки… Подонки, каких свет не видывал… Они фарцуют… Предложили и мне. Я согласился…

— Ты фарцевал?! — Андрей чуть не начал заикаться от услышанного.

— А что в этом такого? Осуждаешь? — Рот Антона скривился в беспомощной улыбке.

— Да нет… Просто я никогда не думал… что ты…

— Спекулянт? Теперь будешь думать… Короче, эти мои дружки начали снабжать меня шмотками, а я их продавал. Себе оставлял десять процентов от стоимости. В месяц набегала порядочная сумма… А две недели назад… — Антон запнулся. Чувствовалось, что говорить ему горько и обидно. — Две недели назад я облажался… Менты засекли… Забрали меня, в отделение повели…

— Да ты чего! — ужаснулся Андрей. Он сразу вспомнил, как дядя Степа, контролер из автобуса, вел его самого в милицию. Противно было. — И тебе удалось выкрутиться?

— Удалось, — ухмыльнулся Антон. — Я убежал по дороге. Заехал одному между ног, другого плечом пихнул и подрапал куда глаза глядят. А что было делать? Это же катастрофа! Из института бы выперли за милую душу. Да и отец бы не простил… Его бы самого из Брюсселя в Крыжополь погнали… Долго я потом отдышаться не мог. В подъезде пятиэтажки спрятался.