Принцессы на обочине: Езда без правил - [17]

— У Вианы — не знаю, как ее фамилия. Я в опыте участвовала.

Козлец переспросил:

— У этой ворожеи, что ли?

— Ну да.

Следователь осведомился:

— А эта самая Виана подтвердит, что все это время вы были у нее?

Наташа вспомнила:

— Так там не только она была. Там ведь были еще ученые из какого-то почтового ящика. Они мою фамилию и номер студенческого даже в книгу к себе записали.

— Хм, — сказал следователь. — Официально задокументированное алиби.

— Еще бы! — сказал Козлец. — А с этой колдуньей-то вы, граждане, поаккуратнее. У нее такие начальники в клиентуре! Помнится, приезжал полковник МВД… или даже генерал.

Следователь испуганно глянул на Козлеца — и отпустил Наташу подобру-поздорову. Правда, предварительно у нее на всякий случай сняли отпечатки пальцев.

Растопырив руки, испачканные краской во время этой унизительной процедуры, Наташа вышла во двор.

Уже стемнело, было прохладно и пустынно.

«Не буду сегодня подметать, не хочу, не могу!» — подумала она. И в изнеможении присела на скамеечку — просто расслабиться и отдохнуть.

Но что-то мешало ей, беспокоило.

Будто чей-то взгляд исподтишка следил за ней.

Наташа беспокойно огляделась.

Возле детской площадки чья-то серая тень метнулась в сторону. И исчезла.

— Кто там? — крикнула Наташа. — Что вам надо?

Ответа не было.

Собравшись с духом, она поднялась и прошла в ту сторону, откуда за ней наблюдали.

Заглянула за сварную горку. Никого.

И за деревянной беседкой — никого.

Везде пусто. Таинственный наблюдатель как сквозь землю провалился.

ЕЗДА БЕЗ ПРАВИЛ

Шла лекция. Педагог что-то темпераментно рассказывал, меряя шагами аудиторию. Андрей безмятежно спал. В начале занятия он еще старался вслушиваться, улавливать смысл предмета, но глаза его предательски слипались, тело вдруг сделалось ватным, непослушным, голова опустилась на стол…

Андрей неимоверно устал. Последние несколько дней он нашел для себя довольно-таки выгодную подработку, отнимавшую, однако, слишком много физических сил.

Иван Лукич порекомендовал Багина одному своему знакомому, начальнику бригады, занимавшейся разгрузкой товарных вагонов на одной из московских железнодорожных станций. Эта работа проходила по ночам, что вполне устраивало Андрея, но он даже предположить не мог, что будет так надрываться.

Распорядок его дня вполне сгодился бы мальчикам, жившим в древней Спарте и мечтавшим стать воинами. По утрам, как обычно, Андрей вместе с Наташей занимался уборкой улиц, затем отправлялся в институт, где добросовестно высиживал несколько пар, после чего, забежав домой, немного отдохнув и наспех перекусив, шел на станцию. Таким образом, времени на сон у него почти не оставалось. Наташа пыталась уговорить Андрея отказаться от ночных бдений, но у парня не было другого выхода, кроме как трудиться с утра до вечера. Он не хотел выглядеть нищим по сравнению со своими новыми товарищами, он должен был чувствовать себя независимым и обеспеченным человеком.

«Деньги уж больно хорошие», — доказывал Андрей правильность образа своей жизни, вваливаясь на рассвете в квартиру и, еле передвигая ноги, волочась к кровати.

Разгрузка одного вагона стоила восемь рублей на человека и по времени занимала примерно часа два. Таким образом, шестью бригадами обслуживался целый состав. В основном приходилось перетаскивать на плечах семидесятикилограммовые мешки с мукой и сахаром, реже попадались ящики с минеральной водой, совсем редко — яблоки. А один раз Андрей присвоил себе пару килограммов экзотических фруктов — гранатов и хурмы — и принес этот трофей Наташе. Подобное расхищение государственного имущества не приветствовалось бригадиром, но и не запрещалось вовсе, разумеется, в разумных пределах.

Андрей сразу осознал, что профессия грузчика — тяжкий труд. Кто-то из рабочих подсчитывал, сколько же каждый член бригады взваливал на себя за ночь. Оказалось — больше десятка тонн.

После первой разгрузки все тело Андрея нестерпимо болело, сводило мышцы, на руках взбухли вены. Наташе даже пришлось одалживать у тети Клавы листки лечебных растений, чтобы облегчить страдания юноши. Нельзя сказать, что Андрей был физически слаб, просто он никогда прежде не испытывал таких нагрузок.

Но постепенно парень стал привыкать к неимоверным нагрузкам, его бицепсы окрепли и округлились. Бригадир был очень доволен новым «приобретением», постоянно ставил Андрея в пример другим рабочим. Юноша действительно трудился как окаянный. В своем старании он дошел до того, что не прерывался перекурить. А перекур для здоровенных мужиков, «ветеранов» железнодорожной станции, был схож со своеобразным ритуалом. Зажав в зубах папиросы, они сидели на платформе, рассказывали пошлые анекдоты и делились достижениями на любовном фронте. В минуты отдыха «ветераны» смотрели на Андрея, словно на умалишенного, и крутили пальцами у висков — темп, заданный парнишкой, казался им просто фантастическим.

Однажды произошел забавный случай. Когда из Воронежа пришел товарняк и грузчики открыли двери первого вагона, удивлению их не было предела: внутри на покрытом соломой полу лежали лишь несколько помятых банок с рыбными консервами. Та же картина открывалась взорам и в остальных вагонах. Оказалось, что поезд просто-напросто обчистили за несколько минут, пока он стоял на семафоре. Вся областная милиция была поставлена на ноги, но найти шайку воришек, которым зачем-то понадобилось несметное количество консервов, так и не смогла. А в ту ночь бригада как никогда рано возвращалась домой без выручки. Больше всех переживал по этому поводу бригадир. Он боялся, что жена заподозрит в его неожиданном появлении неладное и подумает, что все предыдущие ночи он провел в компании любовницы, а работа на станции была только отговоркой.