Самым сложным для Андрея было долгое время не менять позы, не двигаться с места ни на сантиметр, иначе учитель начинал возмущенно кричать.
Однажды Андрею не дали никакого костюма, а наоборот, попросили раздеться. Раздеться догола. У ребятишек, видите ли, наступила пора рисования обнаженной натуры.
Андрей долго колебался, прежде чем сбросил с себя одежды. Его смущению не было предела, щеки пылали от стыда. Он стоял на возвышении совершенно голый, закрывая причинное место руками.
— Расслабьте мышцы, — обратился к нему педагог, — не будьте таким зажатым. Примите более вольготную позу.
Андрей постарался выполнить задание начальника, но ничего путного у него не получилось. Напротив, он чуть не упал, когда хотел придать своей позе большую вольготность.
— Он что, так и будет прикрываться? — раздался удивленный голос девушки от самого дальнего мольберта. — Я же ничего не смогу нарисовать! Пусть руки уберет.
— Обхватите голову руками, — посоветовал Андрею учитель. — Как будто вас обдувает ветром.
Но Андрей обхватил голову только одной рукой. Другая осталась там же, где и была.
— Вы стесняетесь? — педагог понизил голос до шепота. — Стесняетесь своей наготы? Разве вы не понимаете, что обнаженное тело — это прекрасно?
— Понимаю. — От неловкости Андрея бил озноб.
— Тогда уберите руку.
— Не уберу, — упрямо заявил натурщик.
— Ну и что же вы прикажете нам делать? — набычился учитель. — Ждать, пока вы начнете исполнять свои прямые обязанности? Поймите, у вас работа такая! Эти ребятки уже давно не дети, им наплевать, что вы там прячете. У них есть задание — нарисовать обнаженного мужчину. За-да-ни-е! И как, по-вашему, они должны его исполнить?
— Не знаю… Пусть делают, что им заблагорассудится, а я пошел, — сказал Андрей, повернулся к педагогу спиной и начал натягивать штаны.
Конечно же, Андрея уволили. Уволили через пять минут после окончания сорвавшегося урока, не заплатив ни копейки. Андрей не жалел об этом. Он уже успел привыкнуть к тому, что в последнее время ему не везло с заработком.
«Ну и черт с ним… — думал Андрей, входя в метро и усаживаясь на ступеньку эскалатора. — На стипендию проживем… Да и Иван Лукич неплохо нам подкидывает… Есть семьи, где положение еще хуже, и ничего, существуют, крутятся. И мы с Наташкой выкрутимся… И будем счастливы… И пошли все к черту!»
Но не могут же на голову человека сыпаться одни только неприятности и огорчения! Удача повернулась лицом к Андрею в самый неожиданный для него момент, а именно тогда, когда он равнодушно рассматривал схему линий метрополитена, висевшую на стене внутри вагона. Поезд мерно покачивался, и хотелось спать.
— Молодой человек, можно к вам обратиться? — толстая женщина в шерстяной шапочке тронула Андрея за рукав куртки. — Не хотели бы вы сняться в кино?
— Кто? Я? — Андрей растерянно уставился на женщину, словно перед ним была волшебная щука из народной сказки про Емелю. — Вы меня разыгрываете?
— Нисколько, — толстуха показала юноше удостоверение личности, красную картонную книжечку в кожаном переплете. — Я ассистент режиссера. Набираю массовку на картину под условным названием «Гонимые бурей». Нам нужны молодые люди примерно вашего возраста.
— А что я должен делать? — заинтересовался Андрей.
— Это вам скажет сам режиссер, — заученно произнесла ассистент. Количество людей, приглашенных в массовку за всю ее жизнь, исчислялось тысячами. — Съемка состоится сегодня ночью за городом на берегу озера.
— Здоровско, — присвистнул Андрей.
— Автобус отходит от «Мосфильма» в десять вечера. Я буду ждать вас на проходной. Постарайтесь не опаздывать, мы не можем всех ждать.
— Я не опоздаю, — поклялся Андрей. — А это бесплатно?
— Вы меня обижаете, — улыбнулась женщина. — Мы хотим снять сразу две сцены. За первую заплатим три рубля, за вторую пять. Но в этих сценах должны сниматься разные люди.
— А можно я буду в той, которая за пять рублей?
— Конечно можно, — снисходительно ответила ассистент. — Кстати, если у вас на примете есть друг или подруга, можете прихватить их с собой. Ой, моя станция. Не забудьте, сегодня в десять вечера. И паспорт возьмите! — Толстуха выскочила из вагона и через секунду растворилась в людской толпе.
«Вот и настал мой звездный час», — решил про себя Андрей. Он вдруг ощутил небывалый прилив сил, его сердце от радости вырывалось из груди. Андрею нестерпимо захотелось выплеснуть из себя накопившиеся за последние дни усталость и злость, ведь впереди его ждали съемки в кино, о чем он даже мечтать не мог!
— Мос-ковс-кий «Спар-так» чемпио-он всех стран!!! — закричал он так громко, как только мог.
Дремавшие пассажиры встрепенулись и устремили свои удивленные взгляды на выскочку, а бабка, сидевшая рядом с Андреем, поспешила переменить место.
— Кто болеет за «Спартак», тот с рождения дурак, — послышалось с другого конца вагона.
— А кто болеет за «Динамо», у того больная мама! — весело ответил речевкой на речевку Андрей. В тот момент ему никто не мог испортить превосходного настроения. Он хотел было выкинуть еще какой-нибудь фортель, например, встать на голову, но решил, что его не поймут окружающие.
