Принцесса Шиповничек - [3]

Я знала – или думала, что знаю – на кого будут похожи мои герои: на разных людей, которые живут в нашем городке. Пусть редактор газеты выглядит почти так же, как муж моей подруги Джейн Дайер – он примерно того же возраста.

Но Йозеф Потоцкий меня удивил – возможно, когда вы будете читать книгу, он удивит и вас. Предполагалось, что он-то и будет дедушкой Бекки. По крайней мере, так написано в моих черновиках. А потом… потом все получилось иначе.

Герои, они такие – берут и удивляют самого автора. Когда это, как по волшебству, происходит, в книге что-то меняется, появляется что-то новое, что-то растет и улучшается.

Другой волшебный момент возник, когда жена моего сына, медсестра, выяснила по моей просьбе, как выглядят люди, отравленные угарным газом. Через два дня она позвонила мне из Миннеаполиса, где они живут, чтобы прочитать страницу из медицинской книги – у жертв газового отравления щеки покрываются розовыми пятнами. Вот она, моя Принцесса Шиповничек. И я, и моя невестка никак не могли успокоиться.

Это и есть волшебство срединного пути.

Самое лучшее волшебство.

Даже когда писать надо о невероятно трудных, страшных, непереносимых вещах.

Даже тогда.

Джейн Йолен

2015 год

Ферма «Феникс», Хэтфилд, Массачусетс

И народные, и литературные волшебные сказки опираются на древнюю историю: они происходят из характерной борьбы за очеловечивание грубых и диких сил, которые вселяют реальный страх в наши души и сообщества, угрожая уничтожить свободу воли и человеческое сочувствие. Сказки пытаются победить этот страх метафорами.

Джек Зайпс «Волшебные заклинания»

Дом

Источниками мифа в гораздо большей степени служат обрывки слухов – от отца к матери, от соседа к соседу, когда они болтают, облокотившись о забор. Намек, старательно перевранный секрет, палец, приложенный к губам в знак молчания, – и рассказы собираются, как дождевые облака. Можно было бы сказать, что ребенку и читать необязательно, достаточно подслушивать. Острый слух и неприметность – вот и все, что нужно. Пусть ребенка не видно, зато ему все слышно.

П. Л. Трэверс «О Спящей красавице»

Кто не любит волшебные сказки? Ведь каждый раз хочется, чтобы все закончилось хорошо. Рассказываешь сказку – и в каком-то смысле говоришь неправду, хотя часто подозреваешь – то, что кажется ложью, на самом деле скрытая правда.

Ральф Харпер «Спящая красавица»

Глава 1

– Гемма, ну пожалуйста, расскажи свою сказку, – умоляла Шана, обнимая бабушку и вдыхая такой особый, такой только ее запах – смесь талька с лимоном.

– Какую сказку? – Гемма продолжала крошить яблоки в деревянную миску.

– Сама знаешь какую.

– Да-да, сама знаешь, – подхватила Сильвия. Она придвинулась поближе к бабушке и вслед за сестрой окунулась в аромат талька и лимона.

– Пятая касава. Пятая касава, – принялась колотить ложкой по чашке крошка Ребекка.

Шана скорчила гримасу. Даже совсем маленькой она никогда не коверкала язык и не лепетала по-младенчески. Всегда полными предложениями, утверждала мама.

– Пятая касава? – улыбнулась Гемма. – Ну ладно.

Сестры дружно кивнули и немножко отодвинулись – словно для сказки нужно было бабушкино лицо, а не только бабушкин запах.

– Давным-давно, в стародавние времена, до всякого времени, но не в самое прекрасное время, – начала бабушка, а две старшие девочки вслед за ней шепотом повторяли зачин сказки, – в одной стране был замок, а в замке жил король, который ни о чем так не мечтал, как о ребеночке. «Твои слова да в Господни уши», – повторяла королева каждый раз, когда он заговаривал о ребеночке, но шли годы, а детей у них все не было.

– Не было, не было, не было, – запела Ребекка, колотя в такт ложкой по чашке.

– Заткнись! – хором велели Шана и Сильвия.

Гемма отобрала у Ребекки ложку и чашку и дала ей взамен ломтик яблока.

– Но в конце концов, в один прекрасный день, в самое что ни на есть подходящее время королева легла в постель и родила девочку с рыжей, как огонь, копной волос. – Гемма чуть дотронулась до своей головы, где седые кудри колючей проволокой перевивались с рыжими. – Девочка была хороша, как полевой цветок, и король решил назвать ее…

– Шиповничек, – хором выдохнули Сильвия и Шана.

– Шиповничек, – повторила Ребекка, но она жевала яблоко, и вышло не очень разборчиво.

Глава 2

Была весна, по крайней мере, по календарю, но всю ночь, укутывая улицы Холиока, падал мягкий снег. «Линкс» карабкался по скользкому холму и уже не мурлыкал, а издавал хриплое рычание, как до того «Мерседес», который пришлось оставить внизу на стоянке.

– Говорила же маме, что «Мерседес» полное барахло, а ей бы только смеяться. – Сильвия вновь принялась теребить витую золотую сережку. На этот раз левую, правую она уже оставила в покое.

– А я ей сказала – раз у папы кризис среднего возраста, ему бы лучше завести любовницу, а не «Мерседес». Любовницы, по крайней мере, обходятся дешевле. – Шана всегда норовила перещеголять сестру в остроумии.

Сестры обменялись понимающими улыбками. Да уж, они за словом в карман не полезут. Обе темноволосые, с широко расставленными глазами и высокими скулами, – похожие, словно близнецы, несмотря на полтора года разницы.