Принцесса разыскивает горошину - [22]

— Да нет. — Я покраснела. На мне ведь все еще был Маоистов костюм, надетый, как вы помните, для маскировки. — Просто я очень торопилась…

Конечно, я могла бы рассказать Софе и про Катьку с ее пробирочным младенцем, и про Инессу, и про киллера с внешностью плейбоя, но у меня уже просто язык от усталости не ворочался.

— Ба! Да ты уже спишь! — Софа наконец заметила, в каком я состоянии, и отвела меня в комнату, описать которую я даже не берусь, потому что успела разглядеть только кровать.

* * *

Что происходило в течение последних пятнадцати лет с самой Софой, я узнала на следующий день, за завтраком. Свою историю Софа излагала телеграфным стилем, без особых подробностей. То ли потому что спешила в контору, то ли просто не очень-то хотела распространяться на эту тему.

В общем, так, у нее было три мужа, от каждого из которых на память ей осталось по ребенку. Один мальчик, тот, что учится в Канаде, и две девочки, те, что на даче с нянькой. В момент нашей исторической встречи Софа пребывала не столько в одиночестве, сколько в творческом поиске, при том что ни один из трех мужей ее не бросил. Это Софа от них избавилась. От всех. По очереди. «Когда они стали занимать слишком много места».

Я слушала ее, с удовольствием прихлебывая вкуснейший кофе и с любопытством оглядывая начиненную невиданными достижениями науки и техники Софину кухню. Как раз о такой я пятнадцать лет мечтала долгими зимними вечерами, и как раз такая скоро будет у Лили. Кстати, среди чудесных прибамбасов этого святилища обнаружилась и здоровая бадья, ну точь-в-точь такая, какую Лили тащила на собственном горбу аж до шестого этажа, нежно прижимая ее к груди.

— Это что за казан такой? — как бы между прочим поинтересовалась я у Софы.

— А, это фондюшница, — отмахнулась она.

— Что-что?

— Фондюшница. Блюдо есть такое. Фондю называется.

— Вкусное? — затаила я дыхание, не стесняясь признаться в своем дремучем чугуновском невежестве.

— А хрен его знает, — пожала плечами Софа. — Его как-то там из сыра делают… Я пару раз пробовала — ни фига не получается. Зря только эту бандуру перла, аж из самого Парижа.

— Из Парижа? — ахнула я.

— Ну да. Тогда их еще к нам не завозили, а в Москве на них был настоящий бум. Все прямо с ума посходили: фондю, фондю… А сейчас это уже не модно, вчерашний день. Теперь вот стоит, пылится, а выбросить жалко.

Надо же, оказывается, бадья, заботливо приобретенная Лили для их с Маоистом любовного гнездышка, уже вышла из моды. Ха-ха-ха, так ей и надо! Отраден также и тот факт, что в моем хозяйстве таковой безделушки никогда не было, а то бы сейчас еще расстроилась, не дай бог, а мало ли у меня печалей.

— А ты, подруга, особо не засиживайся, — поторопила меня Софа и деловито посмотрела на свои наручные золотые часики. — У меня все буквально по минутам расписано. С утра небольшое совещание, потом бизнес-ланч, потом фитнес, потом встреча с клиентом, потом косметический салон и визажист… Ой, всего не упомнишь. Нужно в записной книжке посмотреть, как бы чего не пропустить… А ты… поедешь со мной в контору. Пора тебе вливаться в нашу столичную жизнь.

А что, разве я против того, чтобы вливаться? Я еще как за. Буквально двумя руками. Я тоже хочу и бизнес-ланч, и фитнес, и визажиста. Посмотреть бы только, с чем его едят. Да я, может, и фондюшницу эту треклятую хочу. Почему, собственно, у всех, включая злодейку Лили, она есть, а у меня нет?

— Так-так. — Софа вся была в заботах. — Сейчас подберем тебе что-нибудь из моей одежды, а то, уж ты извини, но в таком виде… Это твой козел тебя так наряжал, что ли? Ну в таком случае ему вообще не будет прощения ни на том свете, ни на этом. До какого состояния довел бедную женщину! Нет, этого так оставлять нельзя. Не грусти, подруга, мы его все-таки засудим. Без штанов гада оставим! — заверила меня Софа с оптимизмом, попутно перебирая свой необъятный гардероб. — И лахудру его тоже… М-да, но что же тебе надеть-то?.. Вот попробуй-ка этот сиреневый костюмчик… Мне он чуть-чуть тесноват, а тебе должен быть впору.

С этими словами Софа вручила мне чудесный брючный костюм из чего-то нежного и невесомого, как фимиам, и в процессе его примерки я чуть не задохнулась от избытка чувств.

— Нравится? — Софа отреагировала на мои восторги спокойно, как на что-то само собой разумеющееся. — Вот в этом и поедешь. — И тут же гаркнула в растрезвонившийся мобильник: — Да иду я уже, иду!

Уже? Я быстро прошлась расческой по волосам. Хорошо все-таки, что они у меня вьются с рождения и не требуют титанических усилий со стороны стилистов-визажистов. По крайней мере, мне так всегда казалось. — Ой, знаешь, я только… Я еще кое-что должна тебе рассказать…

— Кроме того, что ты мадам Брошкина? — Софа прищурилась перед зеркалом, придирчиво проверяя тщательность макияжа.

— Ну да, это еще не все, — скромно потупилась я, — к тому же не самое страшное.

— Надеюсь, ты не СПИД имеешь в виду? — Софа слегка подмазала губы и скосила на меня вопросительный взгляд.

— И даже не хламидиоз! — хмыкнула я.

— Тогда все вопросы в рабочем порядке. — Софа все еще сворачивала шею перед зеркалом, пытаясь рассмотреть, не морщит ли у нее юбка на заднице. И только внизу, у Софиного «Мерседеса», приходящегося как минимум кузеном Маоистову, я поняла, к чему такие ухищрения.