Принцесса-невеста - [58]
ГРОЗУНы стояли и смотрели.
– Пойдем, – шепнул Уэстли.
К первым двум крысам примкнула вторая пара.
Шпага Уэстли внезапно блеснула, и ближайшая крыса взялась истекать кровью. Это на время отвлекло трех других.
Уэстли взял Лютика за руку, и они снова двинулись вперед.
– Тебе очень больно? – спросила Лютик.
– У меня без пяти минут агония, но об этом можно поговорить и потом. А теперь поспешим.
И они заспешили. Они шли уже час; как выяснилось, из шести часов, за которые они пересекли Огненное болото от края и до края, этот первый час был проще всего. Однако они вышли на другой стороне. Живыми, вместе. Рука вполне в руке.
Смеркалось, когда вдали они разглядели славный корабль «Возмездие» в глубоких водах залива. Еще не выйдя из Огненного болота, побежденный Уэстли рухнул на колени.
Потому что его и «Возмездие» разделяло немало преград. С севера подошла половина великой Армады. С юга – другая половина. Плюс сотня бойцов в доспехах, верхом и во всеоружии. Во главе отряда граф. И отдельно, впереди всех, – четыре белорожденные, и на первой принц. Уэстли поднялся на ноги:
– Мы слишком долго шли. Это я виноват.
– Я принимаю твою капитуляцию, – сказал принц.
Уэстли взял Лютика за руку.
– Никто не капитулирует, – сказал он.
– Ну что за глупости, – ответил принц. – Ты отважен, я не спорю. Не дури.
– Разве дурень тот, кто победил? – осведомился Уэстли. – Насколько я понимаю, если вы хотите нас поймать, вам нужно войти в Огненное болото. Мы провели здесь много часов; мы знаем, где Пуржистые пески. Вряд ли вы или ваши люди жаждут последовать за нами. А к утру мы уже ускользнем.
– Что-то я сомневаюсь, – возразил принц и указал в море.
Половина Армады кинулась в погоню за «Возмездием». И славный корабль одиноко уходил прочь – а что ему оставалось?
– Сдавайтесь, – сказал принц.
– Да ни за что на свете.
– СДАВАЙТЕСЬ! – заорал принц.
– ЛУЧШЕ СМЕРТЬ! – взревел Уэстли.
– …обещаете его не тронуть?.. – прошептала Лютик.
– Что-что вы сказали? – переспросил принц.
– Что-что ты сказала? – переспросил Уэстли.
Лютик выступила вперед:
– Если мы добровольно капитулируем, не оказав сопротивления, если мы сделаем вид, будто минувших суток не было вовсе, вы клянетесь не тронуть его?
Принц Хампердинк поднял правую ладонь:
– Клянусь могилой отца, что вот-вот скончается, и душой матери, что скончалась давно: я пальцем не трону этого человека, а иначе пусть я проживу тысячу лет и никогда не буду охотиться.
Лютик обернулась к Уэстли.
– Ну вот, – сказала она. – Большего и просить нельзя. Это правда.
– Правда, – сказал Уэстли. – Вот тебе правда: ты выбираешь жить со своим принцем, а не умереть с любимым.
– Я выбираю жить, а не умереть. Я не спорю.
– Мы говорили о любви, мадам.
Повисло долгое молчание. А затем Лютик сказала эти слова:
– Я проживу и без любви.
И оставила Уэстли.
Принц Хампердинк издали наблюдал, как она приближается.
– Едва скроемся с глаз, – велел он графу Рюгену, – отправь человека в черном на пятый этаж Гибельного Зверинца.
Граф кивнул:
– А я на миг поверил вашей клятве.
– Я говорил правду; я никогда не лгу, – ответил принц. – Я обещал, что сам его не трону. Я ни полслова не сказал о том, что он не будет страдать. Пытать предстоит тебе; я стану лицезреть. – И он раскрыл объятия принцессе.
– Ему место на «Возмездии», – сказала Лютик. – Он… – она хотела было поведать историю Уэстли, но рассказывать об этом надлежало не ей, – простой матрос, я знаю его с детства. Вы распорядитесь?
– Мне снова поклясться?
– Нет нужды, – сказала Лютик, ибо знала, как и все на свете, что никого нет во Флорине честнее принца.
– Поедемте, моя принцесса. – Он взял ее за руку.
И Лютик уехала с ним.
Уэстли смотрел им вслед. Он молча стоял на границе Огненного болота. Надвигалась ночь, и вспышки болотного пламени очерчивали его лицо. Он изнемог до оцепенения. Его кусали и кромсали, он бегал без передышки, восходил на Утесы Безумия, спасал и отнимал жизни. Он рискнул всем своим миром, и теперь этот мир уходил прочь, рука об руку с негодяем королевских кровей.
Потом Лютик скрылась с глаз.
Уэстли вздохнул. Ему наперерез двигалась дюжина солдат, – пожалуй, можно заставить их попотеть во имя победы.
Но за каким лешим?
Силы ему отказали.
– Пойдемте, господин. – К нему приблизился граф Рюген. – Мы благополучно доставим вас на борт.
– Мы оба воины, – ответил Уэстли. – Ложь нам не к лицу.
– Золотые слова, – промолвил граф и внезапным ударом его оглушил.
Падая побитым камнем, Уэстли успел заметить правую руку графа – шесть пальцев, Уэстли и не припоминал, чтобы прежде ему доводилось встречать подобное уродство…
Глава шестая. Торжества
Это снова одна из тех глав, где, как утверждает колумбийский флоринолог профессор Бонджорно, сатирический гений Моргенштерна расцвел во всем своем безоговорочном блеске. (Этот человек так и изъясняется: «безоговорочный блеск», «изумительные изречения» – без конца.)
