Принцесса Клевская - [142]

Госпожа де Меркёр очень обрадовалась их приезду и думала только о том, как их развлечь и доставить им все удовольствия сельской жизни. Во время охоты на оленя господин де Немур заблудился в лесу. Расспрашивая дорогу назад, он узнал, что оказался неподалеку от Куломье. Заслышав это название, Куломье, он не раздумывая и без всякой цели поскакал во весь опор в ту сторону, какую ему указали. Он очутился в лесу и выбирал наугад тщательно расчищенные тропинки, полагая, что они приведут его к замку. Тропинки шли к небольшому домику, на первом этаже которого помещались зала и две примыкавшие к ней комнаты; одна выходила в цветник, отделенный от леса лишь изгородью, а другая – в аллею парка. Он вошел внутрь и стал бы разглядывать красоту убранства, если б не заметил, что по этой аллее к домику идут принц и принцесса Клевские в сопровождении многочисленной челяди. Он не ожидал найти здесь принца, с которым расстался у короля, и потому первым его побуждением было спрятаться; он вошел в комнату, выходившую в цветник, в надежде выбраться из нее через дверь, ведущую к лесу. Но, увидев, что принцесса Клевская и ее муж сели у стены домика, что их слуги остались в парке и не могли приблизиться к нему иначе, как пройдя мимо принца и принцессы Клевских, он не смог отказать себе в удовольствии поглядеть на принцессу и удовлетворить свое любопытство, послушав ее беседу с мужем, который вызывал у него ревности больше, чем любой из соперников.

До него донеслись слова принца Клевского:

– Но почему же вы не хотите вернуться в Париж? Что удерживает вас в деревне? С некоторых пор у вас появилась склонность к уединению, которая удивляет и огорчает меня, потому что она нас разлучает. Мне кажется даже, что вы печальнее, чем обыкновенно, и боюсь, что у вас есть какой-то повод печалиться.

– У меня нет ничего тягостного на душе, – отвечала она в замешательстве, – но при дворе так много суеты, вокруг вас так много людей, что тело и душа не могут не утомляться и не искать отдыха.

– Женщинам ваших лет, – возразил он, – не свойственно искать отдыха. Ваша жизнь дома и при дворе не слишком утомительна, и я скорее готов опасаться, что это мое общество вам докучает.

– Вы были бы весьма несправедливы ко мне, если б так думали, – промолвила принцесса Клевская, смутившись еще больше. – Но молю вас позволить мне не уезжать отсюда. Я была бы несказанно рада, если б вы могли здесь остаться, только бы вы были одни, без этой толпы людей, которые никогда вас не покидают.

– Ах, сударыня! – воскликнул принц Клевский. – По выражению вашего лица и по вашим словам я вижу, что у вас есть причины желать уединения, которых я не знаю и которые молю вас мне открыть.

Он долго уговаривал ее открыться, но так и не смог добиться этого; попытавшись защищаться такими способами, которые лишь разжигали его любопытство, она потупила взгляд и погрузилась в глубокое молчание; а затем, подняв на него глаза, проговорила:

– Не принуждайте меня признаваться вам в том, в чем я не в силах признаться, хотя не раз имела такое намерение. Согласитесь только, что благоразумие требует не подвергать женщину моих лет, вольную распоряжаться своими поступками, всем опасностям жизни при дворе.

– На какие подозрения вы меня наводите, сударыня, – воскликнул принц Клевский, – я не смею их высказать из страха вас оскорбить.

Принцесса Клевская не отвечала; ее молчание утвердило принца в его предположениях.

– Вы не говорите ни слова, – сказал он, – это значит, что я не обманываюсь.

– Коль так, – отвечала она, бросаясь к его ногам, – я сделаю вам признание, какого никогда не делали мужьям; но чистота моих поступков и намерений придает мне сил. Да, у меня есть причины держаться вдали от двора и остерегаться опасностей, которым подвергаются порой женщины моего возраста. Я ни разу не выказала слабости и не страшилась бы ее выказать, если бы вы позволили мне удалиться от двора или если бы госпожа де Шартр была по-прежнему рядом и руководила бы мною. Как ни трудно мое решение, я принимаю его с радостью, чтобы оставаться достойной вас. Заклинаю вас простить меня, если чувства мои вас огорчают, но я никогда не огорчу вас своим поведением. Подумайте, ведь, чтобы сделать то, что я делаю, нужно питать к мужу привязанности и уважения больше, чем кто-либо на свете; руководите мною, сжальтесь надо мной и не лишайте меня своей любви, если можете.

Во все время этой речи принц Клевский сидел, опустив голову на руки, утратив всякую власть над собой и не догадавшись поднять жену с колен. Когда же она умолкла и он взглянул на нее, увидел ее у своих ног, такую прекрасную, с лицом, залитым слезами, то ему показалось, что он умирает от боли. Он заключил ее в объятья, поднимая, и сказал:

– Сжальтесь и вы надо мною, сударыня, я заслуживаю жалости; и простите меня, если в первые минуты такого жестокого горя, что мне выпало, я не ответил как должно на ваш поступок. Вы представляетесь мне более достойной уважения и восхищения, чем все женщины, когда-либо жившие на свете; но я – самый несчастный из людей. В первый же миг, как я вас увидел, вы внушили мне глубокую страсть; ни ваша холодность, ни обладание вами не могли ее угасить; она еще жива; я так и не сумел вызвать вашу любовь, а теперь вижу, что вы боитесь питать ее к другому. Кто же тот счастливец, сударыня, что внушает вам такой страх? Давно ли он вам нравится? Что он сделал, чтобы понравиться вам? Какой путь он нашел к вашему сердцу? В том, что я вашего сердца не тронул, мне до какой-то степени служила утешением мысль, что это и невозможно. И вот другой делает то, чего я сделать не сумел. Я ревную и как муж, и как влюбленный; но мужу нельзя ревновать после вашего поступка. Он слишком благороден, чтобы не придать мне совершенного спокойствия; он даже утешает меня как влюбленного. Доверие и искренность, которыми вы меня дарите, бесценны; вы уважаете меня настолько, что полагаете неспособным злоупотребить вашим признанием. Вы не ошиблись, сударыня, я не стану им злоупотреблять и не стану вас меньше любить. Вы делаете меня несчастным, давая величайшее свидетельство верности, какое только давала женщина своему мужу. Не довершите его, сударыня, и откройте мне, кто же тот, кого вы хотите избегать.