Принцесса из Шанхая - [41]

– О чем?

– О жизни, конечно.

– Наконец-то мы поженимся? – обрадовался он. – Я не ослышался?

Ева раскрыла духовку, достала подрумянившиеся пирожки и выложила их на блюдо.

– Нам нужно что-то менять, Славка, – сказала она. – Может быть, сделаем паузу?

– В наших отношениях? Я не согласен!

– В деятельности, – терпеливо пояснила Ева. – Ты на время оставишь сыск, я – уроки испанского. Поживем в свое удовольствие… месяц, год. Денег хватит?

– Хватит. А женитьба?

– Выходить замуж в промежутке между поисками преступника и повторением испанской грамматики мне не по душе. Любовь не терпит суеты, Смирнов.

Он взял с блюда пирожок и, обжигаясь, начал жевать. Что она имеет в виду? Зная Еву, уточнять он не рискнул.

– Как скажешь, дорогая! Поедем в романтическое путешествие, но… только после завершения дела Дракона.

Так они в шутку окрестили новое расследование – «дело Дракона».

– Разумеется, после. Кстати, у тебя есть новости?

Она села и налила в чашки горячий чай.

– Новостями это не назовешь, – ответил он с полным ртом. – Так… мелочи. Был на похоронах Красновской. Лика посмотрела сквозь меня, кажется, не узнала. Она полностью погрузилась в свое горе, ничего вокруг не замечала. Потом свалилась в обморок. Представляешь? А ведь Красновская ей даже не родственница!

– Ты не понимаешь, что значит одиночество в большом городе. Лика потеряла единственного близкого ей человека.

– По-моему, у нее уже появился новый покровитель, – усмехнулся Всеслав. – Сам господин Ростовцев! Во всяком случае, он ее трогательно опекал и взял на себя все хлопоты по организации похорон. Больше ничего особенного я на этой печальной церемонии не заметил.

– А чего ты ожидал? Думал, туда явится Дракон?

Сыщик доел пирожок и потянулся за следующим.

– Умственная деятельность отнимает столько сил! – театрально вздохнул он. – Надо пополнять. Если серьезно, то… я подозреваю, что смерть Красновской наступила не без вмешательства со стороны. На первый взгляд причина инфаркта не вызывает сомнений – давняя гипертония, болезнь сердца, которая в последнее время обострилась, могли привести к такому исходу.

– А милиция приезжала?

– Да, как положено в таких случаях. Но и у них сложилось аналогичное мнение. На вскрытии тела никто не настаивал. Даже если бы его провели, подтвердился бы инфаркт, я уверен. При осмотре трупа следов насилия не обнаружено. Только…

– Что? Почему она лежала в прихожей, да? – предугадала его слова Ева. – Странно. Когда человеку плохо, он идет, принимает лекарство и ложится в постель. Зачем Красновская направлялась к входной двери? Хотела позвать на помощь соседей? Но у нее под рукой был телефон!

– Вот именно, – кивнул сыщик. – Складывается впечатление, что она собиралась кому-то открывать… и, не дойдя пару шагов, упала и умерла. Более того! Она лежала в такой позе, как будто кто-то… толкнул ее в грудь. Когда Лика вернулась из ресторана, то не сразу смогла попасть в квартиру: пыталась открыть замки, а дверь была просто захлопнута. Тогда как обычно Красновская тщательно запирается! Я сам могу это подтвердить, слышал, как после моего ухода она щелкала замками.

– Ты хочешь сказать… домработница все-таки открывала дверь?

– Не исключено. Тем вечером я ушел от нее в начале десятого, Лика вернулась после одиннадцати, – в этот промежуток кто-то мог прийти к Красновской… кого она знала. Иначе не стала бы открывать: время-то позднее. Этот «кто-то» испугал ее до смерти. Она умерла от страха!

– Подожди, – не согласилась Ева. – Если она боялась посетителя, то зачем открывала ему дверь?

– Сам не пойму. Внук соседки, Дорик, тем же вечером видел на площадке Черного Дракона. Возможно… нет, что я говорю?! Какие драконы? Ребенок забавляется своими фантазиями, а я строю на их основе версию. Глупее не придумаешь!

Ева задумчиво жевала пирожок.

– Послушай… труп, то есть… тело было в очках?

– Нет. Точно!

– Может, они валялись рядом?

– Не было их, – уверенно сказал Смирнов. – Я бы такую деталь не упустил. Ты намекаешь…

– У Красновской плохое зрение, ведь так? – продолжала развивать свою мысль Ева. – Она могла через глазок ничего толком не увидеть. Тогда почему открыла? В каком случае я, не видя, кто звонит, могу все же отпереть дверь? Когда услышу знакомый голос! Например, твой: «Это я, Ева! Зонтик забыл!»

Сыщик восхищенно улыбнулся.

– Плох тот ученик, который не превзошел своего учителя! – заявил он. – Ты умница, Ева. Значит, моя догадка верна – Красновская знала убийцу.

– Дорик не помнит, открывала ли Красновская дверь?

– Мальчик испугался и спрятался… к сожалению. Жаль!

За разговором блюдо с пирожками наполовину опустело. Ева поставила воду для кофе.

– Я совсем забыл, – спохватился Всеслав. – Сегодня ходил в лабораторию, забрал заключение про «сажу». Черные крупинки с халата Красновской оказались… краской, которая применяется для изделий из папье-маше. Такие же крупинки я заметил и у двери в квартиру, и на порожке. Ума не приложу, откуда они взялись. И эта нитка, зажатая в руке трупа? Словно женщина перед смертью уцепилась за какую-то портьеру или… нет, не знаю. Нитку я вытащил, каюсь! Забрал с места происшествия важную улику. Впрочем, для возбуждения дела у милиции все равно оснований нет. Если убийца – страх, его к ответу не притянешь. Никто не виноват, что Красновская испугалась, и ее слабое сердце не выдержало. Сколько людей умирают вследствие семейных или служебных разборок, не перечесть!