Принцесса Иляна - [163]
Однако я заботился, чтобы воеводу Басараба изгнали из Валахии, а поставлен был другой христианский правитель, по имени Драхула, потому что он прежде был известен (как враг турков). И я ждал, что этой идеей возгорится Его Величество король Венгрии, и доказывал ему, что Уладо (т.е. Влад) Драхулиа должен сделаться правителем. И, в конце концов, я убедил короля, и мне было позволено собрать воинов, чтобы осуществить своё намерение и предложить указанного правителя на трон в Валахии.
И я незамедлительно собрал воинов, а когда они пришли, то я объединился с одним из королевских капитанов, и, объединившись, мы привели упомянутого Драхулу к власти. И тот, когда пришёл к власти, попросил нас оставить ему наших людей в качестве стражи, потому что он не слишком доверял влахам, и я оставил ему 200 своих людей. И когда я это сделал, мы (с королевским капитаном) удалились. И почти сразу вернулся тот предатель Басараб и, настигнув Драхулу, оставшегося без нас, убил его, и также оказались убиты все мои люди, за исключением 10-и.
Когда мы вдруг оказались вовлечены во всё это и были очень подавлены, секретарь Вашего Превосходительства, вынужденный снова собираться в дорогу, обратился ко мне — не соблаговолю ли я разрешить ему уехать, потому что час пробил и настала пора отчитаться о переговорах перед Вашим Превосходительством. Я его (т.е. секретаря) отговаривал, потому что зима, которая выдалась очень суровой, уже вошла во вторую декаду января. Я сказал, что можно отправить послание и отчитаться письменно, но он мне ответил, что должен сделать это лично, а не через письмо.
И он попросил, чтобы я дал ему человека, который поехал бы вместе с ним и стал бы ему сопровождающим туда и обратно, поскольку мы договорились, чтобы я ждал возвращения их обоих к Великой Пасхе. Я, видя его (т.е. секретаря) озабоченность и решительность, конечно же, позволил ему ехать, дал человека и сверх того позволил этому человеку говорить (от моего имени), если судьба так распорядится...»
Оригинал (латинский текст, который я переводила):
«Expositio domini loannis Zamblacho, oratoris illustris domini Stephani, vayvodae Moldaviae, de greco in latinum transducta de verbo ad verbum, ut jacet. MCCCCLXXVIII, die VIII Maii.
...In questo mezo vene el secretario de la Excellentia Vostra et ha me dito quanto li era sta comandato, et ha me promesso molte cosse per parte de la Excellentia Vostra christianissima, voluntaroxa et solicita al ben di christiani et al exterminio del inimico. La qual cossa me ha recreado et dato de grande speranza; et quasi remaxi in reposso, perche el me disse che dei danari mandadi in Hungaria e de li altri havero socorso et ogni favor.
Et pero, io ho solicitado de cazar Basaraba vayvoda de l'altra Valachia et de metter un altro signor christian, zoe el Drachula, per intenderse insieme; et ho etiandio excitado a questo la Maesta del Re de Hungaria, che'l provedesse dal ladi so, che Ulado Drachulia se fesse signor. Et finalmente persuaxo, me mando a dir che io congregasse el mio exercito et andasse per metter el dicto signor in Valachia.
Et cusi ho fato subitamente et son andado, io de l'una banda et el capetan del Re da l'altra; et havemo se unido et metessemo in signoria el dicto Drachula. El qual fatto, questo me domanda che i lasessamo i nostri homeni per soa custodia, perche de Valachi non se confidava tropo; et io li lasai homeni 200 de la mia porta. Et fato questo, se partissimo. Et immediate torno quel infidel Basaraba et trove lo solo et amazo lo; et cum lui furono morti tuti li mei, excepto diexe.
La qual cossa nui havemo subitamente intexa, et attrovando se appresso de nui el secretario de la Excellentia Vostra, et intexo anchora lui el seguito, me disse: se me era de piaxer de lasar lo andar, perche hora l'era vignudo el tempo de conpir quanto el me havea dito per parte de la Excellentia Vostra. Et io li disuadeva, per l'inverno che era massa crudo, cercha ali X de Zenaro, e dissi che podeva scriver et far per lettere; e lui me respondeva che quello faro personalmente, non posso fa cum scriptura.
Et ha me domanda anche [un] homo, per andar cum lui et haver lo in sua compania et item ritornar; et ha statuido cum mi de ritornar la Pascha Granda. Io veramente, vista la solicitudine et promptitudine soa, l'o lassato andar et ho li dato un homo; et son remaxo su le suo parole come de cossa fata...»
Был ли Дракула «изрублен в куски»?
Письмо о Дракуле от 1 февраля 1477 года является ярким примером того, что исторический источник — продукт тех обстоятельств, в которых он был создан. Любой серьёзный историк скажет вам, что рассматривать источники надо, имея в виду весь возможный контекст, но, к сожалению, когда речь идёт об источниках, связанных с Дракулой, это правило почти никогда не соблюдается. Мало кто пытается анализировать, насколько достоверно то или иное свидетельство, а ведь в случае с письмом от 1 февраля 1477 года анализ способен кардинально изменить восприятие этого источника.
На сей раз я нарушу привычный порядок. Сначала будет латинский текст письма, затем перевод, а затем комментарии, с которыми я настоятельно рекомендую ознакомиться — особенно с последними тремя разделами, а то у вас может сложиться ошибочное впечатление, что в рассматриваемом нами письме говорится сплошная истина. Итак...
Осада Константинополя лишь на первый взгляд кажется противостоянием ромеев и турок. На самом же деле это война юного султана Мехмеда с собственными страхами. Когда страхи будут повержены, Мехмеду хватит одной ночи, чтобы завоевать город, но страхи невозможно победить навсегда. Приходит время для новой битвы, в которой ни в чём не повинные жители завоёванного города могут оказаться случайными жертвами. Это почти неизбежно, особенно если коварный евнух Шехабеддин-паша решит вовлечь этих людей в свою игру. Захват города — часть игры, в результате которой великий герой явит себя, пешка станет ферзём, а звезда-метеор завершит свой полёт… Данная книга является продолжением романа «Последние дни Константинополя», ранее опубликованного в этой же серии.
Герой этой книги – не кровожадный вампир, созданный пером бульварного писаки Брема Стокера, а реальная историческая личность. Румынский, а точнее – валашский, господарь Влад III Басараб, известный также как Влад Дракула, талантливый военачальник, с небольшой армией вынужденный противостоять огромной Османской империи. Если бы венгерский союзник Влада всё же сдержал обещание и выступил в поход, то кто знает, как повернулось бы дело. Однако помощь из Венгрии не пришла, а Влад оказался в венгерской тюрьме, оклеветанный и осуждённый теми, кто так и не решился поддержать его в священной борьбе за свободу от турецкого владычества.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.