Принцесса Иляна - [165]

Про Ботту точно известно, что в 1470-1480-х годах он был послом Миланского герцога в Венеции — да, именно в Венеции, а не в Буде и не в Вене!

Наверное, некоторых исследователей вводит в заблуждение то обстоятельство, что слова «datum Venetiis» в конце письма можно перевести не только как «дано в Венеции», но и «дано для Венеции», как если бы автор находился где-то ещё. Однако есть письмо Ботты, написанное 3-го февраля 1477 года, т.е. 2 дня спустя после отправки письма про Дракулу, и содержание этого нового послания от 3-го февраля ясно говорит, что Ботта находился в Венеции.

3-го февраля автор пишет, что он согласно инструкциям, полученным из Милана, проинформировал венецианскую Синьорию о том, что герцог де Бари и уже упомянутый Лодовико присягнули на верность Джану Галеаццо Марии и его матери-регентше Боне. То есть Ботта сам свидетельствует, что находится в Венеции и занимается посольскими делами, а ведь самолётов в Средние века ещё не изобрели, поэтому если 3-го февраля Ботта находился в Венеции, то 1-го февраля, когда было написано письмо про Дракулу, никак не мог находиться в Буде или в Вене.

Казалось бы — да какая разница, где написано письмо про Дракулу! Однако разница есть, потому что если мы будем понимать, где оно написано, то поймём, как нам относиться к его содержанию.

Иногда мне кажется, что Флореску и Макнелли ошиблись не случайно. Им было бы выгодно, если б письмо происходило из венгерской столицы, ведь тогда оно как источник информации о Венгрии и Румынии (Валахии), было бы более авторитетным.

Подумайте сами! Лучше всего про дела венгерского короля знают, конечно же, при венгерском дворе, да и о румынских делах там информированы, ведь Венгрия это страна, не только соседствующая с Румынией, но и активно вмешивающаяся в её политику. Другое дело — далёкая Венеция, где по поводу Венгрии с Румынией могут и напутать, и ошибиться, потому что информация доходит плохо...

Что же касается Вены, названной в книге Казаку как место пребывания Ботты, то, вероятнее всего, мы имеем дело просто с ошибкой перевода (Вена-Венеция), так что не будем на этом останавливаться подробно. Главное мы установили! Письмо происходит из Венеции!

Фактические ошибки в письме

Как уже говорилось, в Венецию информация из Венгрии и из Румынии доходила плохо — многие факты искажались или просто терялись — и это очень важный момент, ведь он объясняет, почему Ботта в письме демонстрирует почти полное незнание реалий венгерской и румынской политики.

К сожалению, даже в серьёзных биографиях Дракулы тот факт, что Ботта несведущ, просто замалчивается! Приводятся отдельные высказывания из письма и не более того, а у читателя создаётся ощущение, что Ботта — человек осведомлённый, хотя на самом деле всё с точностью до наоборот.

Что же напутал Ботта:

1) Ботта пишет, что румынский князь Лайота Басараб уже умер, а ведь в феврале 1477 года Лайота был жив и здоров.

Напомню, что в ноябре 1476 года в Румынию отправлялись венгерские войска, чтобы вместе с молдаванами помочь Дракуле скинуть с престола того самого Лайоту. Затем Лайота вернулся вместе с турецкой армией и убил Дракулу, а последнее правление Лайоты закончилось в ноябре 1477-го. Умер Лайота в 1480 году. Отнюдь не в 1477-м, как пишет Ботта.

2) Также Ботта утверждает, что у венгерского короля Матьяша не было союзников в войне с турками. Однако сразу возникает вопрос — а как же молдавский князь Штефан? Ведь Штефан как раз в то время был союзником Матьяша! От Штефана, кстати, венгры и узнали о смерти Дракулы, а сам молдавский государь узнал об этом от своих людей.

Как уже говорилось в другой статье, когда Дракула в ноябре 1476 года вернул себе трон, личную охрану Дракулы составили 200 молдавских воинов, данные Штефаном. Когда Дракулу убили, вместе с ним была перебита и охрана. Из 200 человек уцелело 10, которые тут же поскакали в Молдавию и рассказали Штефану, что случилось, а тот сообщил королю Матьяшу.

3) Наконец, непонятно, почему Ботта называет Дракулу только военачальником в армии Матьяша («королевским капитаном»), ведь Дракула на момент смерти уже снова сделался князем. В письме Ботты княжеским титулом («синьор Валахии») наделён только Лайота.

Дракула и Карл Смелый — сходство судеб?

Также нельзя не отметить, что Ботта в своём послании ненавязчиво проводит параллель между Дракулой и герцогом Бургундским — Карлом Смелым. Исследователи обычно игнорируют и этот факт. Поэтому-то в издании у Вересса последний абзац письма, рассказывающий о герцоге Бургундском, просто отсутствует. Очевидно, Вересс решил, что этот абзац несущественен, и что надо экономить место в сборнике, а ведь если читать письмо целиком, без сокращений, то оно воспринимается совсем иначе.

Важно, что Ботта вспоминает о смерти Карла Смелого именно в связи с Дракулой. А то, что было именно так — думал о Дракуле и вспомнил про герцога — мы можем судить по стилю письма, ведь перед нами не сухой отчёт, написанный по предварительному плану, а живой поток мысли, который фиксируется на бумаге сразу же после того, как идея рождается в голове. Что думал, то и записывал, не фильтруя и не редактируя. Неслучайно мы видим в письме много того, что характерно для устной речи — стремление использовать более короткие слова, относительно простую структуру предложений. Это всё говорит о том, что мысль лилась на бумагу свободным потоком.