Принцесса Иляна - [126]

Как сказал Влад, острие не вошло в тело, а просто ударило в кирасу, погнуло её и оставило след на коже, поскольку копьё было пущено с очень близкого расстояния.

Ушиб уже почти зажил, но всё равно выглядел страшновато. Чуть ниже ключицы виднелось небольшое розовое пятно (в день появления оно выглядело почти чёрным), а вокруг этого пятна всё ещё можно было разглядеть жёлтый синяк в форме неправильного полумесяца. Жёлтый — значит, почти сошёл, а когда-то он был лиловым.

Эту «пустяшную рану» Влад получил в конце июля в бою с турками на подступах к Эрдели.

— Значит, уже не болит? — спросила Илона, осторожно проводя по этому полумесяцу пальцем.

— Нет, — ответил муж, а жена теперь опустила взгляд к его правому боку: там был след от стрелы.

Она тоже была пущена с очень близкого расстояния, но пролетела почти мимо, пропоров кафтан и оцарапав кожу. Кирасы в тот день на муже не было, потому что не было боя. В начале августа Влад просто ехал со своими людьми по дороге среди гор, поросших елями, и нарвался на турецкую засаду.

— И тут тоже не больно? — спросила Илона.

— Нет, — улыбнулся муж. — И ты уже спрашивала. — Он нагнулся, поднял с пола рубашку и надел, чтобы жена больше не видела то, что её пугает.

— А почему ты сказал, что твои дела в Валахии могут оказаться плохи? — продолжала спрашивать Илона.

— Когда я это сказал? — с нарочитым удивлением спросил Влад.

— Когда мы шли по площади к трактиру.

— Я шутил.

— Нет, ты шутил про любовниц в Эрдели, а про свои дела в Валахии ты сказал вполне серьёзно, — возразила Илона и, чтобы показать свою осведомлённость, добавила: — Ты полагаешь, что Матьяш отменит поход в Валахию? Мой кузен ведь хочет получить от итальянцев деньги на эту войну, чтобы не платить за всё самому. А если твой поход состоится до того, как итальянцы пришлют денег, то денег можно уже и не ждать. Итальянцы предпочтут не платить за то, что и так уже сделано. Ведь верно?

Муж снова улыбнулся, и погладил жену по щеке тыльной стороной ладони:

— По правде говоря, лучше бы Матьяш отменил этот поход. Валашский трон лучше добывать летом, а осенью надежда на удачный исход слабеет с каждым днём.

— Почему? — настороженно спросила Илона.

— Ну, потому что в Валахии в первый день осени начинается сбор податей, — начал терпеливо объяснять муж. — И сейчас их собирает мой враг Басараб Старый, который сидит на валашском троне. Вот уже и сентябрь прошёл, октябрь наступил, и всё это время мой враг собирает подати, и денег у него в казне прибавляется, а деньги — это сила. К примеру, он может содержать войско...

— Чтобы воевать против тебя?

— Да. — Влад досадливо вздохнул. — Если б поход в Валахию состоялся в августе, как Матьяш с самого начала мне пообещал, то сейчас собирал бы подати я. Деньги бы текли в мою казну, а не в казну Басараба. Но Матьяш решил выждать, а мне теперь нет особой причины идти в Валахию. Пусть я займу трон, но удержать его будет трудно. Почти невозможно. Разве что мне улыбнётся удача, и я с помощью воинов из Эрдели и молдаван сумею поймать Старого Басараба вместе с обозом, в котором находится казна. Но на это надежда слабая. Гораздо более вероятно, что я окажусь на валашском троне, не имея денег. А как править с пустой казной? Что я буду делать, когда воины из Эрдели и молдаване захотят вернуться домой? На кого мне тогда опереться?

— У тебя не будет войска, — задумчиво произнесла Илона, — а Басараб, раз он останется при деньгах, сможет нанять армию. И пойдёт на тебя в поход? И лишит трона?

— Ну, вот! Даже ты, женщина, понимаешь! — не сдержался Влад, но злился, конечно, не на жену, а на Матьяша.

— Но почему же тогда Матьяш откладывает поход, если всё это понимает? — продолжала недоумевать Илона.

— Ждёт итальянских денег, — зло усмехнулся Влад и бессильно уронил голову на подушки.

Илона склонилась над ним:

— А сколько тебе понадобится денег? У нас ведь есть деньги. Не забывай: отец дал за меня хорошее приданое.

Лицо мужа посветлело, и теперь он усмехнулся уже добродушно:

— Мне нужно, по меньшей мере, в пять раз больше, чем всё твоё приданое. Двадцать тысяч золотых ничего не изменят, так что оставь их в сундуке у того старого еврея.

— А если я попрошу отца, чтобы он дал тебе денег? — не унималась Илона. — Он очень богат. Думаю, у него сейчас найдётся и сто тысяч.

— Я сам говорил с ним об этом, — признался Влад и принялся вспоминать, глядя куда-то вверх. — Ещё давно был этот разговор. Я просил в долг на три года. Обещал твоему отцу, что заплачу проценты выше, чем если он будет давать деньги в рост с помощью евреев. Однако твой отец отказал. Поверил в мою честность, но не в успех моей затеи. Сказал, что даже если я три года продержусь на валашском троне, то всё равно не смогу вернуть долги. Сказал: «Не такая уж доходная вотчина эта Валахия».

Илона, склонившись над лежащим мужем, пыталась поймать его взгляд:

— Но что же ты тогда будешь делать? Неужели ничего сделать нельзя?

Влад, всё так же глядя куда-то в потолок, положил ей руку на спину, а затем притянул жену к себе:

— Ты, в самом деле, хочешь, чтобы я думал об этом сейчас? Иди-ка лучше сюда.