Принцепс - [47]

– храм целомудрия. сразу после рождения Христа начинает стремительно разлагаться нравственно, превращается в новый Содом и Гоморру, за что и получает закономерное воздаяние, в виде нашествия варваров. Христос сознательно отбросил нас в развитии на тысячи лет. Сознательно и не жалея при этом себя. Видимо, он думал, что так будет лучше, но я с ним не согласен. И, судя по всему. – Ричард снова многозначительно ткнул царственным перстом вертикально вверх – Не только я один. Мы пойдём другим путём!

Глава 17

В Басру Ричард решил отправиться напрямик через пустыню, Трансиорданию и северную Аравию, чтобы своими глазами посмотреть – как обустраиваются земли его коронного домена. Все оазисы и колодцы уже должны были быть взяты под контроль. Те, в которых хватало воды, постоянными гарнизонами, а те, что победнее, дозорами и караулами. Крестоносцы уже успели убедиться, что в этой пустыне без присмотра нельзя оставлять ни одной капли, иначе вокруг неё сразу начинают размножаться всевозможные бандиты. Помимо охраны источников воды, гарнизоны и караулы занимались благоустройством территории. Колодцы углублялись и копались новые, родники в оазисах закрывались от солнца экседрами[65] и везде, по возможности, проводилось озеленение. Пока финиковыми пальмами, как наименее прихотливыми из полезных человеку растений, но была надежда, что со временем здесь приживутся и мексиканские кактусы. Ещё одной задачей для охраняющих воду подразделений, было истребление диких коз. Вернее, не диких, а одичавших. Это, казалось бы, безобидные животные, способны было превратить в пустыню даже тропики, если позволить им размножиться в достаточном количестве.

Осмотром Ричард, в целом, остался доволен. Переход через пустыню, из экстремального, постепенно становился занятием малокомфортным, а значит обыденным. Обыденным для девяноста девяти процентов мусульман, которые не могли себе позволить совершить Хадж по морю вокруг Аравии, и вынуждены были идти в Мекку и Медину через эти каменистые пустоши. Отсутствием комфорта их не напугаешь, главное, что безопасность крестоносцы обеспечили, разбойников-бедуинов истребили полностью, а разбойников арабов и сарацин частично, частично выселив в земли Хорезмшаха. Через год-другой в оазисах вырастут караван-сараи, а возле колодцев постоялые дворы. Нефти в регионе очень много, опреснение воды дело недалёкого будущего, пить её, говорят, вредно, но на полив она вполне сгодится. Джунглей в Аравии, конечно, не вырастить, но украсить зеленью все поселения будет вполне возможно.

Много внимания Ричард уделял воспитанию приёмного сына Людовика Капетинга, которого возил с собой повсюду. Восьмилетний принц стойко преодолевал все тяготы и лишения, прилежно учился, а тренировкам с оружием предавался с настоящим фанатизмом. Не слишком одарённый природой физически, Людовик компенсировал этот недостаток упорством, и за прошедшие полгода довольно заметно окреп. Нет, таким гигантом как приёмный отец, он, конечно, не станет, но силу ведь можно компенсировать: ловкостью, скоростью, выносливостью; именно на такое развитие принца и делался упор.

– Отец. – Людовик дождался, пока Ричард закончит обсуждать с Ицхаком Левитом, непонятные ему пока финансовые вопросы. Непонятные, но интересные – Могу я спросить?

– Спрашивайте, Луи.

– Для чего вы вкладываете такие огромные деньги в эту пустыню?

– Это не просто пустыня, Луи. Это место один большой общий храм сразу для трёх религий: иудейской, христианской и мусульманской. Я этим храмом теперь владею, а потому, по мере сил, его украшаю.

– Вы не слишком набожны, отец.

– Я вовсе не набожен, Луи. Но это не мешает мне сознавать, что эта пустыня – место Силы, вложенной в неё самим Создателем. Сложно объяснить, но уверен, что на том свете мне это зачтётся лучше, чем молитвы в храмах. А деньги? Они обязательно вернутся, в храмах жертвуют щедро. Впрочем, вам об этом знать пока рано. Сначала вам нужно стать воином, потом полководцем, или флотоводцем, и только после этого монархом. Обещаю, что к этому разговору мы обязательно вернёмся, когда вы будете к нему готовы. Сейчас давать вам эти знания – всё равно, что строить крышу дома, у которого ещё нет стен, а фундамент только начали закладывать. Было бы, конечно, здорово – повесить крышу в воздухе над строительством и работать в тенёчке, не мокнуть под дождём, но увы, такое невозможно.

– Я понял, отец. Но если мне нужно как можно скорее стать воином, то почему меня до сих пор не назначают в караул?

– Потому, что я хочу спать, Луи. И все остальные тоже. А если выставить вас в караул, никто глаз не сомкнёт, пока ваша смена не кончится.

– Я не засну на посту!

– Конечно нет, Луи, я такого и не говорил. Но просто не заснуть мало. Нужен опыт, которого у вас пока нет. Не спешите жить, жизнь и так проходит слишком быстро. Завтра с рассветом пойдёте в головном дозоре, там от вас будет толк, а пока отдыхайте.

– Можно ещё один вопрос, отец?

– Ещё один можно, но только один. – улыбнулся Ричард.

– Почему мы путешествуем как обычный рейдовый отряд. У вас даже шатра с собой нет.

– Хороший вопрос. Расскажу вам одну историю, которая случилась далеко на востоке. В обширной и богатой стране, которую мы называем Китаем, воевали два короля. Как и случается в любой войне, один из них победил и взял второго в плен. Нравы там дикие, и убить пленника постыдным делом не считалось, но победитель решил не убивать проигравшего короля, а унизить его и назначил конюхом. Отработал тот конюхом год-второй-третий, и вдруг понял, что такая жизнь начинает ему нравится. Работа не трудная, кормят на царских конюшнях досыта, спит в тепле, словом понял, что жизнь конюха начинает ему нравится и ужаснулся. После этого он ложился спать только на рассыпанный по земле хворост, а перед сном лизал желчь, и всё это лишь для того, чтобы не забыть обид. И он не забыл, а когда представился шанс – отомстил и снова стал королём. Комфортная, а тем более роскошная жизнь убивает в нас что-то очень значимое. Я бы не хотел в себе это убить.