Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами - [27]

Познакомившись с принцем де Линем, Екатерина IІ расхвалила его в письме к Гримму (СПб., 7(18) сентября 1780 г.): «Здесь еще принц де Линь, один из самых забавных и приятных в общении людей, каких я когда-либо видела; истинный оригинал: он мыслит, как философ, и дурачится, как дитя. Мне по нраву его общество; он друг моего герцога Браганса[255]». Завистливый Гримм, приревновав к чужому успеху, подхватил слова императрицы о дурачествах принца, чтобы выставить его глупцом. Тем же манером он раньше поносил Руссо, потом будет осмеивать аббата Рейналя, а позднее — Дидро[256]. Гримм нападает на книгу принца де Линя, не снизойдя до того, чтобы прочесть ее:

Не знаю, послал ли принц де Линь Вашему Императорскому Величеству свои военные предубеждения и фантазии[257]. Боюсь, он недостаточно проникся духом высокой петербургской учености. Говорят, сочинение его кишит несообразностями и даже банальностями. Я рад, что не читаю более всего, что выходит в свет[258]; приятно также, что не все дураки живут во Франции; меня бы не обрадовала такая исключительная привилегия. У нас их пруд пруди, а потому не жалко, когда они размножаются у соседей. Мне прочли несколько страниц из сочинения принца де Линя, и я успокоился, что не читал остального. Не знаю, предубеждение это или фантазия, но он, к примеру, сообщает читателям, что только у императора есть народная армия, с которой он, когда вздумается, может двинуться прямо на Константинополь или на Петербург, или… по всей очевидности, на Париж. Поздравляю автора с этим открытием. Ранее, по глупости своей, я полагал, что если на свете есть народная армия, то это армия русская. Вовсе нет. Я также узнал о бесчисленных народах, которыми император правит без моего ведома. По правде сказать, я подозреваю, что большинство этих народов, перечень коих столь внушителен, состоит из пяти-шести голодранцев, населяющих несколько лачуг, которые называются деревней, и что один из тех многочисленных народов, кои живут под скипетром Православной Императрицы, зараз проглотил бы все эти народы, созданные принцем де Линем; я также не забываю о том, что если Иосиф со временем увеличит население Венгрии до размеров, коих оно способно достичь, то у него будет больше жителей и меньше народов. И к тому же надлежит сказать вслед за царем Соломоном[259], что люди весьма глупы, но не все глупости — забавны (Париж, 23 апреля (4 мая) 1781 г.)[260].

Высмеивая Священную Римскую империю и ее императора, который сделал его бароном, Гримм, сын пастора из Регенсбурга, насмехается над самим собой. Его намеки на возможную войну идут вразрез с дипломатией Екатерины II и Иосифа IІ, встретившихся в 1780 г. Императрица охлаждает его пыл: «Я не знакома с воинскими предубеждениями и фантазиями принца де Линя, но я знаю, что у него совершенно необыкновенная голова» (письмо от 23 июня (4 июля) 1781 г.[261]).

Рассказывая в письмах Гримму о путешествии в Крым, Екатерина II регулярно упоминает принца, а заодно посылает его стихи: «Храм Дианы принадлежит принцу де Линю, он здесь и едет с нами на полуостров…» (2(13) апреля 1787 г.), «Принц де Линь говорит, что это не поездка, а бесконечные и разнообразные празднества, каких нигде и никогда не увидишь. Скажут, что он льстец, этот принц де Линь, но быть может, он прав» (Херсон, 15(26) мая 1787 г.)[262].

Вернувшись из Тавриды в Петербург, Екатерина IІ отправила Гримму 29 июня (10 июля) 1787 г. курьера[263], который привез ему почту из России, в том числе два письма от принца де Линя[264]. Гримм известил государыню, что получил сочинение принца, опровергающее наветы европейских газетчиков[265].

По свидетельству Де Бюсше, порученца принца де Линя[266], принц «разослал письмо всем своим друзьям и знакомым с просьбой распространять копии», а также отправил его по дипломатическим каналам[267]. Европейская пресса перепечатала письмо, отредактировав[268], а Жан-Пьер Бриссо де Варвиль включил его в свою брошюру «Банкротства не будет, или Письмо к государственному заимодавцу» (1787), сопроводив язвительными комментариями[269].

Ф. М. Гримм переслал копии двух писем принца де Линя (датированных одним и тем же числом, 3 июля 1787 г.) Фердинандо Гальяни, графу Н. П. Румянцеву и барону Карлу фон Дальбергу[270], поместил их в «Литературную корреспонденцию» (август 1787 г.)[271]. А до того, в июле 1787 г., «Литературная корреспонденция» поместила «Стихи по случаю поездки Ее Величества Императрицы всея Руси» Л.-Ж.-Б. Симонне де Мезоннева[272]. В 1801 г., через пять лет после кончины императрицы, принц де Линь сочинит и напечатает «Письма маркизе де Куаньи» о поездке в Крым, используя письмо, разосланное в 1787 г.[273]

Гримм делает все, чтобы поддержать репутацию императрицы, но отнюдь не принца де Линя. С ним он сохраняет деловые отношения и пересылает в Петербург с русским курьером почту для него, полученную от Де Бюсше. Однако он присовокупляет свой полемический ответ на открытое письмо принца, ибо считает, что это его прерогатива. Императрица подтверждает получение корреспонденции 29 июня (10 июля) 1787 г.[274]