Приманка - [32]

На то, чтобы отремонтировать и обставить клуб, потребовались, наверное, сотни тысяч долларов, и тысячи уходили еженедельно на содержание растений и свежие цветы.

Но самым невероятным были в «Витрине» её гости. Сотни полуобнаженных сверкающих от пота мужчин тесно прижимались друг к другу на танцполе, терлись друг о друга, кружились, топали и кричали в чистом животном восторге. Роскошные длинноногие женщины в скудных дискотечных нарядах — топиках на бретельках и прозрачных слаксах — обнимали друг друга за талии или плечи, стоя в дверных проемах, курили марихуану и глубоко целовались, медленно сплетая руки и ноги. Белые, черные, латиноамериканские натуральные пары, такие же раскованные здесь, как и все остальные, захватывали друг друга в чувственный плен, засовывая пальцы друг другу в рот или за пояс джинсов.

Освещёние постоянно менялось — в салонах это происходило медленнее, но на танцполе оно было резким, дерганым, неистовым. Тени. Профили, за которые едва успевает зацепиться взгляд. Силуэты. Руки протягиваются, чтобы погладить тебя по щеке. Тела, скользящие так близко, что ты чувствуешь не только их прикосновение, но даже исходящее от них тепло. Кто-то дотрагивается до твоёй промежности. Кто-то налетает на тебя сзади, трется, медленно вращая бедрами, потом исчезает. Быстрое, воздушное прикосновенье чьих-то губ к загривку — но, когда ты оборачиваешься, он уже растворился в толпе. Ярко накрашенная женщина по-змеиному быстро высовывает язык возле твоёго уха. Тебя внезапно хватают за плечи, а потом извиняются, когда схвативший тебя мускулистый великан видит, что ты не тот, кто ему нужен. Его соломенные волосы спутались от пота, капли блестят у него на груди — розовые, алые, лиловые в изменчивом свете.

И ритм, постоянный, неизменный, непрерывный танцевальный ритм, на который можно лечь и плыть по нему медленно, медленно, не прикладывая никаких усилий, пока не окажешься уже даже не здесь, а где-то совсем в другом месте, плыть, плыть…

— Все дело в свете, — тихо сказал её голос.

До Ноэля дошло, что он чувствует запах роз.

— Свет гипнотизирует. И музыка, разумеется.

Ее голос звучал где-то поблизости. Он услышал шорох её волос и медленно открыл глаза.

Аромат розового масла окатил волной. Копна волос, таких черных, блестящих и густых, что к ним хочется прикоснуться, чтобы ощутит их плотность. Снова ласкающий звук её голоса.

— Да, музыка. А сегодня ещё и ты, мой дорогой.

Голос остановился, поднимаясь до головокружительной нежности; она говорила с тончайшим акцентом, легким, как Сена, текущая мимо левобережных кварталов.

Когда он снова открыл глаза, её уже не было.

Ноэль, пошатываясь, поднялся на ноги, постоял минутку, восстанавливая равновесие, немедленно почувствовал себя лучше и оглядел салон, чтобы посмотреть, кто она такая и куда ушла. Не сумев найти её, он подошел к стойке ближайшего бара.

— Дорогу-у-уша! Ты выглядишь измочаленным.

Это была девушка с вечеринки у Рика и Джимми — Ноэль не мог вспомнить, как там её зовут; она стояла совсем рядом с ним, дрожа и вибрируя, словно у неё в тазу был спрятан крохотный моторчик, и она никак не могла найти кнопку, чтобы его выключить. У неё за спиной он видел Рика и Джимми.

— Ты рад, что пришел? — спросил Рик.

— Не знаю, — сказал Ноэль. Он потряс головой, надеясь, что в мыслях прояснится. Однако на самом деле он чувствовал себя гораздо лучше, чем показывал. Он уже перевалил через пик своего «прихода» этой ночью и теперь медленно спускался с небес на землю, снова обретая способность себя контролировать.

— Ну, зато я знаю, — заявил Джимми. — Ты провел на площадке почти час без перерыва. Нам пришлось силой тебя утаскивать, пока ты нас всех не уморил.

— Спустил много напряжения? — спросил Рик.

— Наверное.

— Как тебе клуб?

— Я ничего подобного никогда раньше не видел.

— «Ничего подобного» и не существует.

— Неправда, — поправил Джимми. — Есть ещё «Облака». Это в центре.

— Да, но в «Облаках» мы не можем трахаться на танцполе, — возразил Рик.

— Мы и здесь на танцполе не трахаемся.

— Но могли бы, если бы хотели, — упорствовал Рик.

Джимми состроил гримасу, потом повернулся к Ноэлю.

— Видишь, с каким дерьмом мне приходится мириться? Мужчин-то я люблю. Но вот мужское эго просто невыносимо.

— У тебя самого точно такое же эго, — заявил Рик обвиняющим тоном.

— В том-то и проблема!

— И прелесть, — добавил Рик, обнимая Джимми и явно стремясь доставить ему удовольствие. Они поколебались, потом принялись целоваться. Ноэль некоторое время смотрел на них, потом смутился и отвернулся к длинной барной стойке. Ему как-то никогда не верилось, что Рик действительно таким занимается, хотя он с самого начала знал, что это так. Видеть это было странно. Дико.

Он обернулся, поворачиваясь лицом к танцполу за зеркальной аркой — такой же, как та, через которую они входили в «Витрину». К стенам арки льнули силуэты обнимающихся и целующихся пар. В большинстве своем это были мужчины, несколько пар — смешанные. В отличие от «Хватки», это место было сердцем Лумисовских метафорических джунглей. Земля мистера Икс. Вражеская территория.

Вновь аромат розового масла.