Прикосновение зла - [26]

– Мастер инквизитор, мы доверяем вам и вашему опыту, – заявил Дитрих Вейген. – Хотя и не скажу, чтобы мы делали это с лёгким сердцем. Но я предупреждаю вас, что даже сила инквизиторского убеждения не остановит нас от убийства этого злодея, если он будет отираться рядом с домом.

– Он обещал мне, что оставит вас в покое, – ответил я. – И позвольте мне заметить, что это дом Грюнна, а не ваш или вашей сестры. Или я ошибаюсь в этом отношении?

По внезапно покрасневшим щекам Дитриха я понял, что нет, я не ошибся.

– Это наша сестра. Наш племянник, – буркнул младший из братьев. – Мы должны о них заботиться. Охранять их от этого злодея.

– Поверьте, мы беспокоимся не об имуществе, – сказал старший примирительным тоном, – а о безопасности нашей семьи. Мы не заримся на чужое, но чтобы навредить Элизе или малышу Эрих должен будет перешагнуть через наши трупы.

– Вот именно! – Василий с размаху стукнул кулаком об кулак.

– Он такой милый мальчик, его Михаил. А на отца похож как две капли воды, – добавил искренне опечаленным голосом Дитрих. – Скажите сами, как этот проклятый ублюдок мог причинить такой ужасный вред ребёнку?

– Вреда он, вроде, не причинил, ибо Бог милостиво направил вашу руку и остановил его смертоносное намерение. Разве нет?

– Вроде как да. Но вы полагаете, что малышу будет легко жить с мыслью, что родной отец хотел его утопить в кипящей смоле?

Я покачал головой.

– Господин Вейген, если вы, его мать и служанка не проболтаетесь, то и ребёнок ничего не узнает. Он скоро забудет, что произошло, и если вы вдобавок скажете, что это была такая игра, в борьбу или догоняшки...

– Как это?! – Выкрикнул Василий. – Мы всё расскажем, пусть весь город...

– Позор падёт и на вас, – прервал я его. – А над сыном вашей сестры будут смеяться, ложно сочувствовать ему, злословить за спиной. Или в этом заключается ваша забота о семье, чтобы обречь ребёнка на подобные страдания?

– Но...

– Молчи, дурак! – Приказал Дитрих брату. – Святая правда, господин инквизитор. – Он повернулся в мою сторону и посмотрел серьёзным взглядом. – Нам не нужно ни огласки, ни издевательств над Михалеком. Мы будем молчать, и Элизе прикажем то же самое. А Хельга...

– Это служанка, – Тут же пояснил младший.

– Да, служанка. – Дитрих почесал бороду. – Я дам ей выбор между палкой и серебром.

– Лучше дайте ей выбор между палкой и отсутствием палки. – Посоветовал я – Из опыта я знаю, что люди, которым платят за молчание, имеют обыкновение привыкать к столь легко заработанным деньгам. А цена, в обмен на которую они соглашаются держать язык за зубами, растёт из месяца в месяц.

– Возможно, вы и правы, – ответил он после минуты раздумий. – Но сейчас...

– Сейчас заприте её в какой-нибудь каморке, пока не протрезвеет. И позвольте мне перемолвиться парой слов с вашей сестрой.

Элиза Грюнн сидела на кресле в гостиной. Может, «сидела» было не лучшим определением. Она замерла, словно статуя, и не пошевелилась даже тогда, когда услышала щелчок открывающейся двери и мои шаги. Её глаза смотрели прямо на меня, но зрачки даже не двинулись, когда она меня увидела. Элиза держала на руках сына, а мальчик посапывал во сне. Я придвинул себе табурет и сел рядом с ними.

– Госпожа Грюнн, – заговорил я мягко, – вы можете поговорить со мной?

Она никак не дала знать, что поняла, что я говорю. Ба, она даже никоим образом не дала понять, что вообще услышала, что я сказал. Я уже видел людей, находящихся в таком состоянии. Людей, которые, казалось, не замечали окружающего их мира и даже не пытались его заметить. По опыту я знал, что подобную болезнь превосходно исцеляет прижигание раскалённым железом или вбивание иголок под ногти, но по понятным причинам я и не мог, и не хотел применять столь радикальное лечение в данном случае.

– Элиза... – Я осторожно прикоснулся к её ладони. – Теперь вы в безопасности.

После долгой паузы что-то дрогнуло в лице женщины. Она посмотрела на меня, и я видел, что она узнаёт, кто перед ней стоит.

– Мы не будем в безопасности, пока этот монстр жив, – прошептала она. – Убейте его, и я щедро вам заплачу.

– Госпожа Грюнн, мне нужно задать вам несколько вопросов. Но сначала мне нужно знать, в состоянии ли вы отвечать разумно.

– Я не сошла с ума, инквизитор, – ответила она холодным тоном. – И не имею такого намерения.

– Очень этому рад, – сказал я искренне. – А теперь...

– Где он сейчас? – Перебила она меня.

– Уехал. Вернёмся, однако...

– Как это: уехал? Почему его выпустили? – Она не повысила голос, но его звучание превратилось в змеиное шипение. О да, она действительно была в ярости, но старалась проявлением этой ярости не разбудить спящего мальчика.

– По моему распоряжению, потому что...

– Кто дал вам право отдавать распоряжения в этом доме? – Я был почти уверен, что если бы она не держала на руках ребёнка, я получил бы по лицу.

– Послушайте спокойно, что я хочу сказать. – Я развёл руки в примирительном жесте. – Очень вас прошу, ради Бога.

– Где был Бог, когда этот мерзавец бросал в смолу моего сыночка?

– В это время Бог управлял руками вашего брата, – тут же ответил я, поскольку этот ответ напрашивался сам собой.