Прикосновение разрушения - [7]

Глава II. Прикосновение двуличия

Тело Персефоны вибрировало, разогретое искрой, что подбросил Аид. Выйдя из-под контроля, пламя охватило все ее тело. В поисках того, на что можно было бы отвлечься, она вышла из дворца и пошла по саду, вдыхая аромат влажной почвы и сладких цветов. Богиня гладила лепестки и листья, мимо которых проходила, пока не вышла к дикому полю, где желтеющая трава танцевала на легком ветерке.

Персефона бросилась бежать, и там, где ее ноги касались земли, распускались оранжевые цветы. Ей даже не приходилось сосредотачиваться на магии. Она лучами исходила из ее тела, свободная и неконтролируемая. К богине присоединились доберманы Аида, гоняясь друг за другом, пока она не остановилась у края луга Гекаты.

Богиня сидела, скрестив ноги, возле своего коттеджа, с закрытыми глазами. Персефона не знала, медитирует ли та или плетет заклинание. Девушка предполагала, что богиня колдовства и вовсе может в этот момент насылать проклятие на кого-то из смертных в верхнем мире за какое-нибудь гнусное преступление против женщин.

Цербер, Тифон и Орф не последовали за Персефоной, когда та приблизилась к богине.

– Уже насытилась? – спросила Геката с закрытыми глазами.

Персефона никогда не простит Аиду то, что случилось перед всеми его людьми и теперь останется в веках.

– А разве похоже? – проворчала она.

Из-за сексуального отчаяния богиня была мрачнее тучи.

Геката приоткрыла сначала один глаз, потом второй.

– А, – произнесла она. – Хочешь вместо этого попрактиковаться?

– Если только можно будет что-нибудь взорвать.

Едва заметная улыбка мелькнула на ягодных губах Гекаты.

– Тебе предстоит помедитировать.

– Помедитировать?

Меньше всего на свете Персефоне сейчас хотелось остаться наедине со своими бушующими мыслями. Геката похлопала по земле рядом с собой. Персефона вздохнула и села. Все ее тело пронизывало напряжение, руки были теплыми и вспотевшими.

– Твой первый урок, богиня. Контролируй свои эмоции.

– Разве это урок?

Геката бросила на нее многозначительный взгляд.

– Хочешь поговорить о том, что произошло? Те двери распахнулись из-за твоей магии. Никто не открывал их изнутри.

Персефона поджала губы и отвела взгляд. Она и правда думала, что кто-то открыл двери, а не ее магия их распахнула. Почему-то от этого вся ситуация стала еще унизительнее.

– Не расстраивайся, моя милая. Это случается и с лучшими из нас.

Ее слова заинтриговали Персефону.

– И с тобой тоже?

Геката рассмеялась:

– Нет, дорогая, мне не нравятся люди.

Она нахмурилась.

Персефона знала, что ее эмоции связаны с ее силами. Цветы вырывались из-под земли, когда она злилась, и стебли оплетали Аида в моменты страсти без предупреждения. Здесь стоило вспомнить и Минфу, превратившуюся в куст мяты из-за своих же оскорбительных слов, и Адониса, которому в Саду богов Персефона угрожала превратить его конечности в ветви. Не говоря уже о том, как богиня весны разрушила оранжерею своей матери.

– Ладно. Ты права, у меня есть проблема, – признала Персефона. – Как мне с ней справиться?

– С помощью практики, – ответила Геката. – И постоянной медитации. Чем чаще ты будешь медитировать, тем больше от этого выиграешь – и ты, и твоя магия.

Персефона поморщилась:

– Но я ненавижу медитацию.

– А ты когда-нибудь пробовала медитировать?

– Да, и это ужасно скучно. Надо ведь просто… сидеть.

Уголки рта Гекаты приподнялись.

– Ты заблуждаешься. Цель медитации в том, чтобы обрести контроль. Разве контроль – это не то, чего тебе так не хватает, Персефона?

Голос Гекаты отозвался где-то глубоко внутри, с нотой соблазна. Персефона не могла отрицать, что страстно жаждала того, что предлагала богиня. Она хотела обрести контроль над всем – своей магией, своей жизнью, своим будущим.

– Я слушаю, – произнесла Персефона.

Геката продолжила с лукавой улыбкой:

– Смысл медитации состоит в том, чтобы оставаться сосредоточенной каждую секунду, вместо того чтобы отвлекаться на то, что тебя изводит, – на то, что тянет тебя вниз, заставляет твою магию создавать вокруг тебя щит.

Геката заставила ее выполнить несколько медитаций, велев сосредоточиться на дыхании. Персефона была уверена, что все могло бы пройти спокойно, если бы ей удалось не дать своему разуму отвлекаться на Аида. Она могла поклясться, что дважды он был прямо за ней. Богиня чувствовала его дыхание на своей коже, мягкое царапанье его бородки на своей щеке, когда он шептал ей на ухо.

«Я думал о тебе весь день».

По спине у нее пробежала дрожь, и внутри все напряглось.

«О том, какая ты на вкус, как мой член скользит внутри тебя, как ты стонешь, когда мы занимаемся любовью».

Персефона прикусила губу, и между ног у нее заполыхал пожар.

«Я хочу любить тебя так страстно, чтобы твои крики достигли ушей всех живых».

Персефона сделала резкий вздох и открыла глаза. Она взглянула на Гекату – та бросила на нее многозначительный взгляд, изогнув бровь, и встала.

– А знаешь, – произнесла она. – Давай-ка встряхнемся.

* * *

– Я опоздаю! – Персефона скинула одеяло и вскочила с кровати.

Аид застонал и протянул к ней руку.

– Вернись в постель, – сонно произнес он.

Не обращая на него внимания, она забегала по комнате в поисках своих вещей. Сумочку Персефона нашла на кресле, туфли – под кроватью, а одежду – смятой в складках простыней. Она высвободила ее, но Аид выхватил вещи у нее из рук.