Приключения в Гран-Чако - [22]

Джованни орудовал длинным веслом и не отвечал, Потом все-таки заговорил:

— Каждый согласится, что на нашей лодке плыть безопасней, чем на том вертком бревне. Приезжайте-ка за мной, друзья, ночью на тот берег, чтобы мне не нужно было пользоваться челноком. Тем более, что я принесу с собой добычу. Да, тяжелая работа тащить на спине оленя, и было бы жалко после этого утопить его. И уж потом мы полакомимся!

— Пока ведь никакого оленя не убил, нечего и говорить об этом. А ты разве раздумал вернуться до захода солнца?

— Если Карай говорит, что вернемся в полночь, значит что-нибудь нас задержит, — смущенно отвечал Джованни.

— Ну вот, теперь ты ему веришь! Глупо ждать до полуночи. Когда вернешься, выстрели в воздух, и мы приедем за тобой.

Весло ударилось о бревно, вбитое в дно реки, и лодка завертелась на месте. Рядом виднелось еще несколько бревен, за которые индейцы привязывали лодки, и вода бурлила около них. На берегу, среди густой травы, белела узкая тропинка, которая вела в селение.

Оглядевшись по сторонам, дон Хосе заметил в тени челнок, который обогнал их. Они находились у пристани.

— Ребята, вы должны помочь мне донести багаж в селение; я не хочу доверять свои веши индейцам. Один я все не унесу, а они разворуют половину по дороге, — обратился к своим приятелям ленивый Джованни.

Управляющий и пеоны подняли мокрые тюки. А Джованни перекинул через плечо винтовку и взял в руки кое-какую мелочь. Он был героем дня, и поэтому оправдывался тем, что ему надо беречь силы для утомительного путешествия.

Вскоре впереди показались огни селения.

ГЛАВА 9 В КРУГУ У КОСТРА

У костра сидело несколько индейцев и пили чай. Никто из них не обратил внимания на белых, а охотника нигде не было видно.

— Эй, невежды! — окрикнул их Джованни, скидывая свой груз на землю, — разве вы не знаете, как надо встречать гостей?

Но никто не тронулся с места. Было тихо.

Джованни не смог скрыть своего удивления:

— Неужели Каран подвел меня и не стал дожидаться?

Дон Хосе остановил его и, подойдя к костру, где среди других сидел и Митапиру, положил ему руку на плечо. Юноша оглянулся, но остался сидеть.

— Если вы пришли в гости, то сначала надо приветствовать вождя и поднести ему подарки. Он у себя дома. — Произнося эти слова, Митапиру протянул руку к большой хижине, крытой пальмовыми листьями.

— Что мне до ваших обычаев? Когда ты приходишь к нам, ты увиваешься вокруг кого-нибудь из нас и попрошайничаешь, — надменно произнес Джованни.

— Когда ангаит приходит к вам, он прежде всего приветствует дона Хосе и дарит, ему плоды пальм, рыбу или мед для ребятишек, — гордо ответил индеец, — Ангаит никогда не попрошайничает, он приносит подарки и хочет подарки. Вы здесь не у себя дома, вы в селении ангаитов.

Дона Хосе встревожили холодные взгляды, которые бросали на них индейцы. До сих пор он всегда видел их покорными, и он не придавал большого значения мелочам, которые они дарили ему и которые он принимал как должное. Лишь теперь до него дошло, что собственно индейцы не имели особых причин для того, чтобы дарить ему что то; он хорошо знал, каким тяжелым трудом вес им доставалось, как трудно примитивными снастями поймать рыбу или отыскать и срубить дерево, в котором спрятан мед диких пчел. Он понял, что индейцы дарили ему из того немногого, что они имели, и вспомнил, что никогда не предлагал им ответных даров. Его спутники-парагвайцы тоже внезапно вспомнили, что они на чужой земле и что индейцы, к которым они пришли с визитом, ждут от гостей обычных проявлений вежливости. Они вспомнили также, что фактически они безоружны, так как ружье было намочено в воде, а охотничий нож Джованни был потерян.

Дон Хосе опомнился первый. Он сложил руки рупором и закричал изо всех сил: «Карай Пуку!»

— Не надо кричать, — холодно произнес сидящий поблизости индеец. Волосы у него на макушке были связаны в узел, и в них было воткнуто белое страусовое перо. Лицо его было разрисовано узорами, сделанными красной краской. Он говорил на хорошем испанском языке, и это встревожило управляющего. Голос этот показался ему хорошо знакомым. И лишь когда индеец заговорил по-итальянски, он узнал в нем охотника.

— Митапиру прав, — объяснил охотник. — Индеец дарит лучшее, что у него имеется. Если бы на его земле добывалось золото, он приносил бы вам его. Но он беден, и в меде, который он приносит вам, он отказывает своим детям. Индейцы не знают слова «подарок», им известно слово «обмен». Если вы забываете об этом, а они напоминают вам, то называйте это попрошайничеством. Вы гости и должны следовать обычаям хозяев. Я забыл, что вы впервые пришли с визитом к своим соседям, и поэтому не предупредил вас об этом, но представьте себе, что они отнесутся к вам так, как вы отнеслись к ним, когда они искали у вас защиты от ягуара. Я считаюсь у них своим, и смогу помочь вам загладить вину.

Охотник сказал несколько слов сидевшим рядом с ним индейцам, и те направились в свои пальмовые хижины Через некоторое время они вернулись в сопровождении вождя. Потом охотник оглянулся и с улыбкой сказал Джованни:

— Хорошо, приятель, что вы догадались взять с собой столько подарков. Я беден и не могу позволить себе такую роскошь. Правда, жалко что вы взяли много ненужного, да к тому же вам пришлось, искупаться. Сухари у вас промокли, патроны тоже, и лучше все это оставить здесь. Хорошо еще, что с вами пришел дон Хосе, он сможет отнести в калеру вашу водку и вино, а иначе вам ничего не оставалось бы сделать, кроме как разбить бутылки.