Приключения в деревне - [18]

— Таня, Денис, вы где?

— Здесь, наверху! — отозвались они почти хором и огляделись, не оставлено ли где следов преступления? Они спустились вниз (дождь уже кончился), оказывается, прошло довольно много времени. Ира с Леной попрощались, договорились, что завтра они зайдут (Ага!!!), и ушли. Денис ещё некоторое время повозился с узлами, опять–таки постоянно отвлекаясь на воспоминания. Ведь здорово, он лапал трёх девчонок, классных девчонок, и одну из них трахал!

8. Компенсация

…Обязуется возместить причинённый моральный ущерб в размере…

Из приговора суда.

На ужин баба Катя испекла пирог с яблоками, очень вкусный. Таня сказала, что это американское блюдо, Денис не поверил, откуда здесь бабе Кате знать что–то про Америку? Спать не хотелось. Денис лёг в кровать, почитал ещё немного про узлы, и задумался, а что за книжку читала Таня в тот день, когда он за ней подглядывал? Мысли эти постепенно перешли на девчонок вообще, на Ирку и Лену, как это она решилась заниматься Этим прямо перед ним? Чем это Ирка её так напугала? Он повспоминал их голенькими, как они прыгали безо всего возле речки, как он лапал Таню перед мастурбирующей Леной… А Таня, наверное, сейчас опять… это… книжку читает.

Денис встал, надел штаны, и тихо выбрался в окно. Танино окно ещё светилось. Вечер был безветренный, и Денис тихо–тихо, как индеец на охоте, крался, он подошёл уже под самое Танино окно, как вдруг под ногами загремело ведро, или кастрюля, или ещё что–то такое же громкое. Прямо над головой раздался ироничный Танин голос:

— Гуляешь, да?

Денис застыл от неожиданности и растерянности.

— Да так, шуршало здесь что–то, — ответил он первое, что пришло в голову, подняв глаза на высовывающуюся из окна Таню. Она была уже в ночнушке, свет от лампы из окна обрисовывал её грудки, глаза и губы её смеялись.

— Знаем мы, как ты гуляешь. Опять подглядывать пришёл?

Голос у неё, впрочем, был совсем не злой, но Денис весь вспыхнул (хорошо, что в темноте не видно), и ответил:

— Ну вот ещё …

— Не насмотрелся, да? — Таня откровенно издевалась.

— А ты тоже хороша, — вспылил Денис, — треплешься всем направо и налево!..

Таня несколько поостыла.

— А ты что, недоволен? И Ирка тебе, и Ленка…

— Это одно, а представь себе, что я бы здесь парням рассказывал бы обо всём этом! Ты бы сразу сообразила, что делать так не надо!

Таня задумалась. Этот подход ей, похоже, в голову не приходил.

— Ну хорошо, — сказала она, — я так больше не буду.

— Не будешь, не будешь… — Денис почувствовал, что с Тани можно что–нибудь слупить в качестве компенсации. Надо только её постыдить ещё. То есть, он не думал именно такими словами, но ситуацию как–то осознал. — А ты представь себе, — добавил он, — вот идёшь ты, а перед тобой иду я с приятелем, и рассказываю, как ты передо мной выступала!..

— Так и ты тоже меня видел!

— Я‑то тебя сквозь окно видел, а сам перед тобой прямо перед носом два раза!

— Ну хочешь, я ещё раз Это сделаю? — Таня уже сдалась, — прямо при тебе?

— И то, что вы меня только случайно в первый раз не поймали, вы же с самого начала собирались меня вместе ловить, все втроём на одного, это как порядочно, да? Скажешь, не ты придумала? — это уже наугад, но, судя по потупленным Таниным глазам, он попал, — Сестра называется!

Таня уже совсем чувствовала себя виноватой. Действительно, если разобраться, то с братом она поступила не по–родственному.

— Ну хочешь, — она уже боялась, что сейчас Денис обидится, и всё, — ну хочешь, сделай со мной что–нибудь!

Так–так–так-так…

— Что, например? — это с пренебрежительной досадой.

— Ну, что хочешь!

Ага. Это надо закрепить. Недоверчиво:

— Не передумаешь?

— Нет! — (и действительно, что ещё нового с неё можно взять?).

— Поклянись!

— Ну клянусь!

— Здоровьем поклянись!

Таня несколько струхнула, но послушалась. Денис внутренне торжествовал.

— Тогда, — заявил он, — будешь до отъезда делать то, что я тебе прикажу.

Таня опять задумалась.

— Только я дом поджигать не буду, и в муравейник садиться не буду, и вообще…

— Хорошо, — согласился Денис, — без вреда здоровью и без последствий со стороны бабы Кати и вообще посторонних. Так пойдёт?

Таня задумалась.

— Так пойдёт. — Она подумала ещё. — Будешь со мной то же, что с Леной, делать?

У Дениса заныло в паху.

— А что?

— Да ничего… — Таня пожала плечами, — чего уж там… — Однако глаза ее заблестели, что было видно даже в скудном освещении из комнаты, а соски снова явно выделились на ткани ночной рубашки. — Только, — добавила она, — через два дня в меня кончать будет уже нельзя.

— Почему? — Денис действительно удивился, она что, так чётко знает, когда повзрослеет настолько, чтобы…

— А через две недели опять можно будет, — сказала она доверительно. Денис так ничего и не понял, но решил, что это не так важно, разберётся со временем.

— А ты уже когда–нибудь?..

Таня помотала головой.

— А сегодня можно?

Таня кивнула. Денис помялся. Ну что, прямо так ей и говорить, что ли?

— Ну, дай я залезу.

Таня отошла от окна, и Денис с бьющимся сердцем влез внутрь. Постель была расстелена, на стуле висели шорты, футболка и трусики. Они почему–то взволновали Дениса. Сознание того, что там, под рубашкой на Тане ничего нет, ну совсем ничего, хотя и было глупым, но очень острым. На лице Тани была написана игривая покорность. Она действительно собиралась делать то, что Денис ей скажет, Денис в этом уже не сомневался, но принимала это как игру, ей нравилось его внимание к её телу, нравилось ощущать себя привлекательной. Денис смотрел на неё, не зная, что делать дальше.