Приключения тюремного лекаря - [7]

— Не отпустит его Варрион, — сказал один из воинов, продолжая начатый разговор.

— Не отпустит, — подтвердил Март. — Этот дурень указал не тот остров.

Воин присвистнул, медленно выпустил дым и спросил:

— С чего ты взял?

— Он сам сказал.

— Жалко парня.

Март кивнул.

— Значит, Силлион теперь защищают северяне, — сказал он. — А верховодит ими тоже северянин?

— На материке говорят, что нет. Безусый, вроде нашего. Мы уже думаем, что парень не соврал. Может, у северян и вправду вожди в разведку ходят?

— Этак им пришлось бы частенько вождей менять, — отозвался другой. — Да и молод больно. Думаю, они с вождём родичи, и наш у него в сотниках ходит. Меч у него хорош, простые воины таких не носят, да и доспех, видишь, непростой.

— Скорее всего, — согласился Март. — И я думаю, что людей он берёт не только из северян.

— Что толку, — махнул рукой один из воинов. — Теперь-то Варрион его точно не выпустит.

— Был бы он вправду вождём, он бы разрешения не спрашивал, — сказал Март.

Дым от трубок сплетался узорами, вился вокруг и нехотя выходил сквозь узкие бойницы, под которыми расстилался спящий залив. Верно, Варрион не даст сегодня отдыхать своим гребцам, заставит их гнать лодку, пока не причалит к крепостной пристани. В сторожевой башне тоже до утра не смолкал неспешный разговор. Вроде всё уже было сказано, но что-то мешало собеседникам разойтись.

* * *

С рассветом галера стратега подошла к вырубленному в скале причалу. Даже издали было видно, как гневается Варрион. Едва борт галеры приблизился к причалу на длину меча, стратег одним прыжком перемахнул через полосу воды и, шагая через две ступени, направился в крепость.

Из своей каморки Март видел узкий каменный уступ, тюремную дверь и часть сторожевой башни, прилепившейся к скале. Гневные крики стратега были слышны за версту. Вот он появился на уступе, таща за собой пленника, толкнул его, ударив под колени, и выхватил меч. Лекарь прикрыл глаза. Тяжко стучало в висках, будто он не видал раньше казней…

Мгновения тянулись медленно. Наконец вода внизу шумно плеснула.

И немедленно запели, засвистели стрелы.

Выйдя на стену, Март услышал от взбудораженных стражников, как было дело. Взбешённый Варрион сперва хотел зарубить обманщика прямо в камере, но затем решил, что казнь должна видеть вся крепость. Выволок его на уступ и уже занёс меч, как снова передумал. Оставил пленника под охраной двух стражников и пошёл за отнятым у него солнечным клинком.

Стражники одними глазами указали пленнику на воду. Одним движением ресниц пояснили, что не стоит бояться лучников в башне. Арант также беззвучно поблагодарил, дождался стратега, выхватил у него свой меч и, прежде чем лаконец опомнился, прыгнул в воду. Полетели стрелы, но беглец уже скрылся в бирюзовой глубине, и теперь один Морской Хозяин ведал, удалось ему спастись или нет. Стратег рвал и метал, но винить было некого — сам выпустил добычу из рук.

Аранта искали до темноты. Ну как — искали. Прошлись на лодках, не особо заглядывая под берега. Пару раз нырнули в бухте под уступом. Пленник исчез бесследно, а вместе с ним и диковинный меч.

Назавтра Март тоже поехал искать беглеца. Ему не сиделось на месте. Вернувшись с бесполезных поисков, он всё толкался по коридорам, дважды зашёл в камеру, где помещался пленник, а вечером долго сидел на кухне, раскуривая одну трубку за другой.

Больше они со стражниками ни словом не обмолвились о происшедшем. И не поминали пленника вслух — целых два года.

* * *

А через два года Лаконскую крепость осадило несметное, невиданное войско.

Сперва дозорные донесли, что в окрестных водах появились чужеземные корабли. Не робкие торговые суда, которые лаконцы играючи пускали на дно, а боевые, да какие! Длинные, каждый человек на тридцать, под широкими полосатыми парусами и с яркими щитами на бортах. Самые зоркие разглядели рослых беловолосых воинов и быстро опознали в них северян-верингов.

Вёл войско большой корабль с резной змеиной мордой на высоком форштевне. У форштевня, небрежно облокотившись на крутой борт, стоял воин в диковинном золотистом доспехе, и солнце играло на чудесной броне, словно в насмешку над Варрионом.

Суда расположились вне досягаемости стрел, охватив остров неплотным полукольцом. Нечего было и думать о вылазке за топливом и едой. Дважды лаконцы попытались вывести лёгкую неприметную лодочку, и оба раза она вернулась с бортами, сплошь утыканными стрелами. В пищу пошли вяленые рыба и козлятина, а в очагах вместо дров запылали сушёные козьи катышки.

Крепость готовилась к осаде. Лодки и снасти с причала затащили во двор. Ворота заперли тяжёлыми брусьями и завалили камнями. Стражники вытаскивали из кладовых связки стрел, осматривали щиты, вострили мечи и копья. Острый запах плавящейся смолы, смешанный с горьким дымом, проникал во все уголки, им пропахло всё: одежда, еда, даже тряпки для перевязок.

Затем на севере показались ещё паруса, и по мере того, как они приближались, защитников крепости охватывало гнетущее предчувствие. Никогда ещё здешние воды не качали на своих волнах столь многочисленного войска! Рядом с северными кораблями бросали якоря пузатые суда силлионцев и узконосые толнедрийские галеры. Позади шли неповоротливые зерновозы, гружёные припасами и оружием.