Приключения Трупа - [60]
И вдруг от сигнала его руки — волшебство: избранники без паники поползли по креслам, как мертвяки из канала - тесный круг на ползала.
— Мы — не кули и не кладь, а умы, — продолжал оратор, — но ребята смогли упрямо постоять за собрата. Его программу внесли в хартию для своих и оттого образовали партию неживых. Для остальных печали свет - пьедестал больших побед!
Прокричал, как приказал, и — упал, как подписал.
— Яд! — угадал живой депутат у микрофона.
А другой прорычал на председателя:
— Забрать мандат у предателя закона!
Но в ответ — тишина, как в устрице.
И свет из окна — сузился.
Только мухи в запале голодухи жадно влетали с улицы: безоглядно и столько, сколько заблагорассудится.
И с ужасом услыхали в зале крик снаружи:
— С дороги, курицы! В лужи!
И многие испытали тик, задрожали от стужи и стали сутулиться.
Момент назревал невеселый: подступал тяжелый шквал крамолы — окружал, зажимал и вырывал штурвал.
И лишь председательский голос оборвал предательский инцидент, как колос:
— Тут, за углом — не мышь, а толпа. И дом снесут, и сомнут клопа. Запираться, братцы, глупо. Рядом, ить, гроза. Смекайте. Не надо быть рукосуем. Давайте проголосуем. Трупы — «за». Кто против? На что прёте? И воздержаться опасно. А орёте напрасно. Закон утверждён — единогласно!
Затем в суете стали щупать трупы: по возможности живей заверяли в своей благонадежности.
Но — ни с чем: те не показали радости и, ублажённые, не воспряли на законные сладости.
И тогда живые совсем упали духом и впервые зашептали гадости:
- Каратель на пьедестале поразителен, но зол и омерзителен!
Однако председатель без труда унял атаку, повел ухом к краю, заплёл прядь и расцвёл, как дуб в растительном заповеднике:
- Предлагаю, любя строй, избрать Труп правителем. Продолжаю себя в наследнике!
Возник крик:
— Отозвать войска с войны у уступов!
Но вмиг затих:
— Ни куска от живых — полны трупов!
Председатель предостерёг сурово:
— Неприятель и восстание — за стеной, а порог — не новый.
И повлёк за собой:
— Собрание, за мной! Готовы?
Урок припёртого веча разобрали впрок, и теперь проголосовали ясно: без потерь, единогласно.
Взяли мёртвого героя на плечи, собрали народ, призвали к вере без сечи и сказали перед толпою, что переворот — обеспечен.
XXVII. НЕ ЖИТЕЛЬ, А ПРАВИТЕЛЬ
На должности правителя возможности любого жителя растут, как скорости у ракетоносителя.
А таланты тут блеснут, как крем на шее у записного франта.
Быстрее, чем анемоны, расцветут у властителя и способности к науке, и умение биться напролом и притом раздвоиться, и одурение гения, и деловая хватка.
Без обиняков текут в руки и дорогая девица, и миллионы — числом под сто, но не менее десятка.
Бывают, конечно, и кромешные тупики, и дураки, что рьяно тянут на тебя, как из себя - резину. Но на то и велики у живых власть и страсть особы, чтобы на них пасть разинуть.
Мертвяки — не голодранцы без подушки, но вниманием обделены, как на танцах — подружки, крайние у стены.
Стоят они в ряд и кучей и, как огни, горят при этом, но — без света: манят случай, но — без привета.
Однако не таков вояка-покойник, если и в кресле суров, как разбойник: не ждет приглашения в пару, а берет расположение ударом, чтобы наперед знали ходящие, кто на пьедестале и на что способны смердящие.
А угодил, пролаза, из старья на сдобный пир, так сразу, от скамьи, и объявил:
— Я — командир!
И все свои таланты и пыл, подобно осе, раскрутил и десантом насадил!
На вершине личной власти вездесущий Труп отчасти преодолел типичные для живых напасти.
Подобно машине, бегущей впереди других, правил среди них беззлобно и без ненужных правил.
А при радении дружных и могущественных групп и тел преуспел и в ведении царственных, государственных и имущественных дел.
День за днем чередом — корпел.
Воплощал идеал и заполнял — пробел.
Огнём выжигал тень и трудом покорял — лень.
И побеждал — ловко, а кусал — зубасто.
За обстановкой наблюдал глазасто, сидя в лучшем виде на троне между холодильниками.
Указы издавал не часто, но в научном тоне и с издевкой над невеждами и противниками.
Тайные советы принимал сходу и позволял проставлять свою печать при спокойном молчании.
Зато не разрешал сброду ворчать в строю и ответа ни на что не давал — и на законном основании.
От природной скромности своей натуры не показал негодной склонности к лишним хоромам, но затевал для гостей чайные процедуры с необычайно пышным приёмом, при котором дозволял и гам, и бал, но сам изображал непоколебимую сталь и с укором обозревал родимую даль.
В быту проявлял простоту: без оглядки на челядь позировал престижным художникам, не допускал импровизированных собеседников, неподвижно играл с ёжиком и взятки брал через посредников.
По мере потери в вере и для жестокого ввода закона выезжал для встречи с народом и с высокого балкона изрекал прямо перед жителями прекрасные и страстные речи — под фонограмму с усилителями.
В целом признавал факты, но смелым актам предпочитал бескровные бои, а свои застолья и огрехи, как и любовные утехи, скрывал, хотя и не шутя поощрял успехи.
Стремительно, как фараон, намечал пунктир выхода из любых
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.