Приключения сионского мудреца - [19]

Я стоял в стороне и контролировал события. На противоположной стороне узкой улицы стали собираться зеваки! Это мне не понравилось! Витя с ужасом пятился от окровавленного «зверя»! И вдруг у Вити подкосились ноги, и он рухнул на камни, споткнувшись о них! Падая, натянул Мутко, как проститутку, на себя! И Мутко от предложения Вити не отказался! Витя удобно улегся на спину, Мутко удобно расположился на Вите, держа Витю за грудки, чтобы не свалиться с седла! И Витя, в свою очередь, держал Мутко за грудки, вероятно, чтобы тот с него не свалился! Мутковская кровь обильно заливала Витин советский плащ. Витя и дальше продолжал «охотно» держать на себе Мутко, как будто бы ожидал, пока вся кровь из того не вытечет. Стоящая рядом мутковская избранница приговаривала: «Мальчики, неужели нельзя мирно разобраться?». Я уже и без неё решил: «Пора разобрать мальчиков, прекращать это безобразие — уличный разврат!». Продолжая инстинктивно думать о плаще, уже увидел пример: во что превратился от крови плащ Вити. Осторожно подтянул плащ выше колен, немного присел, чтобы оказаться на уровне «верхнего мальчика», которого удобно, как боксерский мешок, в устойчивом, вертикальном положении держал для меня «нижний мальчик»! Стал методично, как по боксёрской груше, наносить удары, поочерёдно, по разным сторонам мутковской морды! Это были мгновения высшего наслаждения! Благодаря Витиной поддержке и Мутко было удобно сидеть. Он перестал обзываться и молча принимал все, что я ему отпускал! Он как бы вздремнул! Через очень короткое время, как для меня, после 20-ти — 30-ти «зубо-и-мордотычин», Мутко все же от меня подустал! Чувствовалось, он не против был отдохнуть и даже поспать, и он уже совсем бесстыже прилёг на Витю! Но тому, видать, это уже надоело, и он негрубо, чтобы не разбудить партнера, наконец, сбросил с себя недееспособную проститутку, нуждающуюся в постороннем уходе, и встал. Витя был изрядно помят, но бодр! Протянув мне руку, сказал: «Порядок в танковых войсках!». Я вспомнил, что накануне мы смотрели какой-то дурацкий фильм, где герой произнёс эту большевистскую фразу. Мы быстро с Витей ушли за угол дома, затем на другую улицу! Стали подбегать какие-то жлобы! К счастью, не друзья Мутко, но и не наши. Они водрузили Мутко, как памятник, на ноги! Но видно было, что рано, он вновь, как сноп, валился. Хотя зрелище было красивым, я посоветовал Вите: «Пора уходить!». Мы быстро ушли за угол рядом стоящего дома, затем на другую улицу. «Я его, что, ни разу не ударил?!» — осведомился Витя.

Брат очень удивился и похвалил меня, когда дома я ему сообщил о «поверженном» Мутко. Чувствовалось, он был приятно поражен, тем более, когда в этот раз увидел не разбитый нос и «собаковидную» рожу, а мои разбитые и распухшие кулаки. Кулаки, к удивлению, не болели, даже какая-то приятная прохлада, как во рту после мятной конфетки! На следующий день брат сам увидел мою работу. Мы стояли на балконе, а Мутко проходил мимо по тротуару, неся свою рожу, прикрытую носовым платком. Мутко шёл по направлению к поликлинике.

Через две недели, возвращаясь вечером домой, я издали увидел Мутко, идущего мне навстречу со своими друзьями! Их было четверо! Решил: «Конец!» — но убегать было поздно, Мутко меня тоже заметил. Решил: «Будь, что будет!» — и пошёл навстречу. Когда мы поравнялись — я и Мутко сделали вид, что не заметили друг друга. Это была полная победа! Он даже со своей шпаной стал меня бояться!

Это лето пролетело быстро. На последнем четвёртом курсе я проучился недолго, вернее, проработал на производственной практике на заводе сверловщиком. Монотонная работа в грязном холодном цехе: стоишь в промасленном комбинезоне и с отупелой физиономией жмёшь на рукоятку, опуская сверло со шпинделем станка в деталь, т. н. кулачок от токарно-револьверного станка-полуавтомата, которые выпускал завод «Комсомолец». Эти кулачки мне снились в ночных кошмарах! Если за смену просверлишь три тысячи штук, то заработаешь три рубля. Из этих трёх тысяч штук в каждом ящике я не менее тысячи опускал в «очко» заводского туалета из-за брака: то отверстие пересверлишь, то перекосишь, то недосверлишь! Контролёр проверяет кулачки выборочно из ящика, и если обнаружит брак в нескольких деталях, то проверит всю партию. Поэтому придумал — брак топить, количество не пересчитывается! К тому же, кулачки хорошо тонули в местном туалете, всё же чугун тяжелее дерьма. К счастью, на заводе я недолго проработал, иначе на месте туалета возник бы чугунный монумент, и археологи на протяжении многих последующих поколений ломали бы себе головы: «Чем питались предки украинцев, и как был устроен их желудок?!». Но мой желудок не был железным, и через несколько месяцев такого труда не выдержал: возникло обострение язвенной болезни, и по рекомендации врачей я взял академический отпуск! Больше всех мне позавидовал Гена, я целый год буду бездельничать, поэтому он и себе придумал болезнь и также взял, к неудовольствию своей мамы, академический отпуск! Его мама решила: я свожу с истинного пути её сына, и из-за моего плохого влияния он может не окончить техникум! У Гены же были творческие планы — создать во время отпуска множество картин на известную тему: «женское тело, и в особенности его задняя часть, в различных модификациях и положениях»!