Приключения профессора Вильяма Вокса на острове Ципанго - [4]

— Погоди, чужеземец, — остановил его дикарь. — Я это отлично понимаю. Мои земляки тоже прекрасно путешествуют, хотя и не в роскошных купе и кабинах, а по преимуществу пешком. Но они не замечают никаких неудобств, потому что не знают ваших машин. А эти выдумки, о которых ты рассказываешь, только лишают человека интереса к жизни, опасности и приключений.

Профессор сердито засопел и обиженно буркнул:

— Ну, опасности, положим, есть и у нас… У нас в вагоне могут, например, стянуть чемодан…

А дикарь говорил уже громко и уверенно:

— Я знаю, кому служат ваши машины и бензиновые экипажи. Они служат тому, кто успел награбить побольше блестящих монет.

— Врешь, дикарь.

— Я говорю правду. Я вижу влияние твоей культуры на тебе самом. В тебе нет радости жизни, нет веселья. Ты — злобный и жестокий. На твоем лице я читаю следы скорбных мыслей, усталости от беспощадной борьбы, скуки и пороков. Тебе уже не хочется улыбаться синему небу, радоваться вместе с молодым деревом, смеяться вместе с солнцем…

Голос дикаря задрожал от сочувствия.

— Я знаю, что ты — очень, очень несчастный человек, чужеземец. Если бы ты родился в нашей стране, ты был бы в десять раз счастливее…

Вильям Вокс нахмурился, как туча, так что в хижине даже потемнело.

Ему очень хотелось поговорить с дикарем откровенно.

Он впервые почувствовал, что мировой порядок, который он считал идеальным, — на самом деле отвратителен и гадок. Маленькая кучка людей захватила в свои руки все сокровища страны и строит свое благополучие на крови и поте сотен миллионов. И потому жизненный путь современного культурного человека — одна нечеловеческая кровавая борьба за существование, ложь, предательство, жестокость. Нестерпимые страдания преследуют человека от колыбели до могилы, и половина культурного человечества уже потеряла способность смеяться. Современные условия жизни сгноили душу, эксплуатация сильных опустошила нервы и тело, и человечество с пугающей скоростью мчится к вырождению и дегенерации. Еще на заре жизни люди начали жгучие поиски счастья, но с каждым днем призрак счастья становится все более туманным и неуловимым.

— «Человек рождается, страдает и умирает» — эта страшная формула стала уже обычной в его высокоцивилизованной стране. В борьбе за кусок хлеба человек порвал с природой, с лесами и степями и бежал, замуровавшись в душной квартире. Человек засел в канцелярии, пошел на закопченный завод — и природа жестоко мстит: средняя продолжительность человеческой жизни с двухсот лет упала до сорока… все государства штыками поддерживают сложившийся порядок и упорно несутся вперед, стараясь опередить друг друга в культурности. Любые новейшие изобретения они неизменно торопятся приспособить для убийства людей на войне, так как иначе их сейчас же поработят более сильные и культурные «цари жизни» враждебных стран…

— Слушай, чужеземец, — сказал наконец дикарь, — во имя спасения нашего народа я умоляю тебя: брось свою вредную работу.

В душе Вильяма Вокса проснулся и заголосил от обиды культурный человек.

— То есть как это — брось?

— А так: все, что имеем, мы снова сделаем общим добром, забудем твои грехи и вновь вернемся к солнцу и радости жизни.

Вильям Вокс побелел и, заскрежетав зубами от ярости, подскочил к дикарю и схватил его за плечи.

— Ты понимаешь, что говоришь, чернокожая собака? — загремел профессор.

…Профессор ушел — разъяренный, хмурый, чуть ли не почерневший.

ДИКАРИ ХОТЯТ КУЛЬТУРЫ

У журчащего ручейка Вильям Вокс увидел трех дикарей. Они лежали на животах и жадно пили свежую воду.

— Не пейте сырую воду, — зашипел профессор. — Это может привести к желудочно-кишечным заболеваниям.

Один из дикарей обернулся и весело показал профессору язык.

— А-а! — заверещал профессор. — Он еще и издевается! Немедленно отдайте вашу палицу. Не хотите? А разрешение на оружие имеете? Да я вас в 24 часа…

Затем вспомнил, что находится в стране дикарей, плюнул и поплелся в лес — искать материал для строительства лаборатории.

День ото дня в душе профессора росло и ширилось чувство глубокого сострадания к несчастным, лишенным благ цивилизации дикарям, не знавшим даже — тяжко и вымолвить! — ни календаря, ни часов.

— Как же вы узнаете, который теперь час? — допытывался профессор.

— А это нам к чему?

— Как так — к чему? Ну… чтобы не опоздать на работу.

— У нас работой не занимаются. Не по климату. Наелся бананов — вот и вся работа.

Профессор хлопал себя по бедрам и напряженно думал.

И пришел к выводу:

— Дикарей необходимо цивилизовать.

Через два дня состоялось шумное собрание всего племени, и профессор произнес там пылкую речь.

На небольшом помосте, покрытом широкими листьями, сидели на корточках вождь, профессор и самые мудрые члены племени. Вокруг шумели тучи дикарей.

— Высокочтимые господа! — начал профессор.

Дикари запыхтели.

— Уважаемые дикари! Знаете ли вы, что такое жидкость от мозолей?

— Мы даже не знаем, что такое мозоли, — виновато вздохнули дикари.

— Несчастные… А о денежной системе вы слышали?

— Куда уж нам…

— Вот видите. А эти две вещи — деньги и жидкость от мозолей — и есть квинтэссенция цивилизации, которая должна облегчить ваше безрадостное дикарское прозябание. Я хочу осветить вашу жизнь светом цивилизации. Сначала мы построим примитивные мастерские, введем денежную систему, изготовим огнестрельное оружие и будем уничтожать ваших врагов издалека. Мы сварим опьяняющее питье, выработаем законы, стоящие на страже общественного благосостояния, организуем полицию, и она станет ловить и сажать в новенькие тюрьмы преступников. По блестящим рельсам забегают огнедышащие поезда, по улицам ваших деревень помчатся электрические трамваи и бензиновые экипажи. Всемогущая медицина продлит ваши дни, а виски и хороший шантан развеселят ваши души. Правда, для осуществления второй части моей программы нам понадобится помощь моей страны, и я надеюсь в ближайшее время построить большую парусную лодку, поехать на родину и привезти нужных людей и машины… Итак — хотите цивилизоваться?