Приключения послушного Владика - [41]
От невозможности что-либо поправить он расстроился еще больше. «Трус, трус, — едва не плача, корил он себя. — Всегда я так. И сюда-то приехал оттого, что Мишки да Васяты испугался. И книги из дома таскал — ребят боялся. И стекло из рогатки разбил — тоже от страха перед ребятами. А здесь? Чего я здесь совершил? Ничего. Патрулировать ходил? Так это вместе со всеми. И чего там героического? В футбол четыре гола Толику забил? Ведро воды Наташе принес?.. Эх, лучше бы не Толика, а меня взяли в плен. Или Витька с Петром хотя бы в самом деле напали на меня. Пусть даже и поколотили бы…»
И вот утром, чувствуя себя виноватым и одновременно радуясь, что Егорка вернулся целым и невредимым, Владик нетерпеливо дожидался, когда тот пробудится ото сна. Несколько раз он заглядывал в комнату, дверь при этом скрипела таким длинным, надтреснутым голосом, что он сам пугался. А Егорке хоть бы хны, спит себе, не слышит. Наташа тоже давно встала. Но и она ничего не могла сказать Владику: сама не знала, когда вернулся и лег на соседнюю койку брат.
Дождались наконец — заворочался, заморгал.
— Ну, — спросил Владик, — что там?
— Порядок! — широко и сладко, до хруста в челюстях, зевнул Егорка.
— Порядок? Были, значит? Застукал?
— Подбираются пока. Точно.
И Егорка, уверивший себя ночью в том, что шаги ему просто-напросто причудились, сейчас вдруг с неожиданной убежденностью рассказал обомлевшему Владику и сестре о таинственном ночном пришельце. Теперь ему очень хотелось, чтобы так оно на самом деле и было. Ради чего же всю ночь торчал там!
— А почему же щит не вырвали? — спросил Владик.
Вопрос был совершенно законный и потому нелегкий. Но Егорка не долго раздумывал.
— Темно же было, вот и не нашли щита.
Объяснение прозвучало не очень убедительно, однако Владик не стал придираться. Не похож Егорка на вруна. Говорит — значит, так и было.
— А ты сильно испугался?
Егорка пожал плечами.
— Тут каждый забоится. Темно же. Один. Без оружия.
— Егор, — сказала Наташа, — не ходи больше.
— Еще чего? Не ходи! Сегодня как раз и надо идти.
Владик сильно и радостно вздохнул:
— Тогда и я с тобой. Ага! И, пожалуйста, не отговаривай. Все равно пойду!
— Во, это гвардеец! — Егорка похлопал Владика по плечу.
Через час, когда все ребята «зеленого патруля» собрались в Егоркином дворе, в ночную засаду вызвался идти и длинный Сережка. Тоже, видно, переживал, что командиру этой ночью пришлось одному подстерегать неизвестных злодеев.
— У тебя ноги из-под одеяла вылезут. Отморозишь! — пошутил Егорка и добавил: — Мы уж с Владькой на пару. Он, знаете, какой отчаянный! Ни черта, ни дьявола не боится.
Нина Михайловна, вернувшись с работы, заглянула в сарай, в комнаты — детей не было.
— Ушли ребяты, — покивала седой головой баба Катя. — Как отобедали, так и ушли. Повязки свои обратно нацепили. В патрульные, значится.
— Ваня, — войдя в комнату, где лежал муж, сказала Нина Михайловна, — ты ничего не знаешь? Ночью встала сегодня — нет Егорки на месте. А утром до того спал крепко, что и будить пожалела. Не знаешь, где пропадал?
Иван Петрович усмехнулся:
— Прозевали мы с тобой, Нинок. И я ничего не знал. Только в обед признались. В засаде сидел, у щита. Да ты не волнуйся — одеяло брал с собой. Все на Витьку думают. Неужто и правда он шкодит?
— Вань, я Василия Степаныча в цехе видела. Просьбу твою передала.
— Ну, как он?
— Да ничего. Про давнее не сказал, не вспомнил. И на том спасибо. А просьбе твоей будто и не удивился. Выдержка у него — позавидовать. Обещал прийти.
— Ты не говорила ему о сыне?
— Нет. Как-то не с руки мне. Ты же понимаешь, Ваня. Всего минуту и постояли. Ты уж сам поговори. Как мужик с мужиком.
— Мне, думаешь, великое это удовольствие?.. А куда денешься? Надо. Ничего, потолкуем… Нина, ты ребятишкам заверни чего-нибудь поесть. Сегодня вдвоем идут, с Владиком.
— Опять в эту засаду?
— Ты же знаешь Егора. Если что втемяшилось — не отступит.
— Ваня, а там не опасно?
— Какая может быть опасность? Абсолютно никакой. Страшновато — это точно. Ничего, пускай идут. Владику особенно полезно. И я на их месте пошел бы. Да и то, по-правде сказать: самому невтерпеж узнать, кто же там шкодит?
Граната
Кроме толстых бутербродов Егорка и Владик взяли милицейский свисток. Иван Петрович посоветовал.
— Лучше всякого оружия действует. А в случае чего, еще и кричите пострашней: «Стой! Руки вверх!»
— Это мы сумеем! — заверил Егорка. — Лишь бы злодеи явились.
Когда вышли из дома, проулок показался особенно тихим и тёмным, словно вымер. Даже несколько фонарей, горевших высоко на столбах, не в состоянии были рассеять густой черно-фиолетовый мрак.
— Задержались мы, — вполголоса, с тревогой сказал Егорка. — Может, самое это подходящее время для Витьки-злодея. Придем, а вдруг щита и след простыл.
— Как ты один не боялся? — держась поближе к Егорке, еще тише сказал Владик.
— Здесь-то чего бояться? Улица. А вот там, Владь, на лугу, у деревьев, там темнотища — жуть, как в космосе. — Егорка хотел рассмеяться, но смеха не получилось. Самому стало как-то не по себе. — Ты не трусишь, Владь?
— Мы же вдвоем, — ответил тот и, чтобы не отстать и не так бояться, взял Егорку за руку. — А мы-то найдем место? Правда, темно как. Хоть бы луна светила.
Повести про школьников «Вредитель Витька Черенок», «Тайна желтой бутылки».
В сборник Владимира Добрякова вошли повесть «Одиннадцать бестолковых» и рассказы «Староста класса», «Мороженое на двоих», «Домой на воскресенье».
В этом году Алькин день рождения выпал на воскресенье: Алька не знал, хорошо это или плохо.Какая разница — понедельник будет в этот день, среда или, скажем, воскресенье! О чем тут ломать голову? Он вообще мало задумывался над жизнью. Он просто жил, и все.И, конечно, Алька Костиков, ученик пятого класса, даже не представлял, каким будет для него тот следующий год, начинающийся 10 марта.Не мог ничего знать Алька о тех событиях, в которых он будет играть далеко, не последнюю роль и которые закончатся тем, наверное, самым главным, и памятным днем в его жизни.До того дня минует длинная череда в 169 очень разных — интересных и скучных, радостных и горьких — дней Алькиной жизни.А пока ни о чем этом он не знает и с нетерпением ждет 10 марта, когда ему исполнится двенадцать.
Владимир Андреевич Добряков родился 26 августа 1924 года в г. Москве. В начале войны с ребятами девятиклассниками работал в Орловской области на строительстве противотанковых рвов, затем на авиазаводе под Куйбышевом. По окончании войны квартира в Москве оказалась занятой и он с матерью уехал во Львов, там закончил филфак, работал в военной газете, начал писать. Первая его книга вышла в свет в 1957 году («Отец и Володька»). В 1963 году Владимира Андреевича приняли в Союз писателей. C 1980 года писатель живет и работает в г.
Повесть «Недолгие зимние каникулы» (Воронеж, 1974 год) рассматривает взаимоотношения детей в коллективе, рассказывает о дружбе и товариществе, об организации интересного досуга школьников. Недолгие зимние каникулы, но сколько можно успеть сделать за это время: слепить снежную бабу, залить каток, устроить во дворе ледяную горку, создать хоккейную команду… А можно провести каникулы и по-другому: испортить в школе только что покрашенные парты, сделать жильцам газовую атаку, посыпать каток золой… В повести сравниваются положительный и отрицательный образ жизни подростков и дается убедительный пример того, что честным, добрым, внимательным людям живется интересней и веселее.
Повесть воронежского писателя Владимира Добрякова поднимает важный вопрос — воспитание личности молодого человека. «Король живет в интернате» — рассказ о трудной судьбе Андрея Королева, подростка, попавшего под влияние бывших уголовников. Автор раскрывает сложность становления характера юноши, нелегкие отношения в коллективе ребят и взрослых интерната, куда попадает Андрей.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.