Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии. В поисках сокровищ - [47]
– Я знаю, что это, – обрадовался Петров. – Это полицейские катера. Ну, вроде как патрульные… Я в кино видел.
– Клад будут выкапывать, – вздохнул Васечкин.
– А я думаю, будут арестованных забирать, – предположила Маша.
Правы оказались все трое. Вызванные капитаном Диего Мувэндиа полицейские катера привезли два десятка полицейских, которые быстро навели порядок. Папу Пуньо, Ищейку Пепе и остальных арестованных бандитов отвели на один из катеров, на другой доставили выкопанные наконец бочонки с пиратским золотом.
Перед этим Васечкин подошёл к Игнасио и забрал у него свою шляпу.
– Это моя! – гордо заявил он.
Игнасио на это ничего не сказал, только опустил глаза и отвернулся.
На третий катер погрузили принадлежащую Хосе моторную лодку, а также там разместились довольный Васечкин во вновь обретённой шляпе, Петров, Маша и капитан Диего Мувэндиа.
Как показалось Васечкину, поделившемуся этим наблюдением с Петровым, спецназовцы были несколько удручены тем, что всё обошлось без боя. Они помахали полицейским и под руководством бравого Васко Родригеса вернулись на свои «Чёрные ястребы» тем же способом, что и спустились – с помощью тросов. Вертолёты поднялись выше, развернулись и вскоре скрылись из виду.
– Прощай, Эль Торре! – с некоторой печалью сказал Васечкин, стоя на корме катера и глядя, как остров уменьшается в размерах.
Диего Мувэндиа, стоявший рядом, не понял русского слова «прощай», но название острова услыхал.
– Да, сынок, ты абсолютно прав, – сказал он. – Эль Торре – прекрасный маленький остров. У нас очень много красивых островов. Колумбия вообще очень красивая страна. И мы не позволим всякой мрази портить её и пачкать. Ты понимаешь, о чём я?
Васечкин, в свою очередь, не понял ни слова из этого монолога, но уловил вопросительную интонацию.
– Си, сеньор! – кивнул он.
– Ты молодец! – просиял Диего и ещё раз пожал ему руку. – Я рад, что мы познакомились и так хорошо понимаем друг друга. Ты отличный парень.
После чего капитан удалился.
К Васечкину тут же подошёл Петров.
– Чего это вы тут? – поинтересовался он.
– Так, болтали кое о чём, – небрежно ответил Васечкин.
– Ты что, уже по-испански разговариваешь? – поразился Петров.
– А чего тут такого, – пожал плечами Васечкин. – Испанский почти тот же французский. Кор ни-то одни – латинские.
– Ну ты даёшь! – восхитился Петров.
– Да ладно, чего там! А где Маша? – перевёл разговор Васечкин.
– Капитан катера пригласил нас на капитанский мостик, – пояснил Петров. – Она уже там. Я за тобой пришёл.
– Да что ж ты молчишь? – возмутился Васечкин. – Побежали скорей!
И они помчались в капитанскую рубку.
Эпилог
Спустя несколько дней после вышеизложенных событий в Картахене подвели итоги Международной юношеской математической олимпиады. Победителем стал уроженец Франции, житель города Бордо, двенадцатилетний Бернар Салле. Лидер российской команды Мария Старцева заняла второе место, немного уступив Бернару по количеству собранных баллов. На третьем месте оказался тринадцатилетний бразилец Силва Кампаньес.
Это, впрочем, не особо огорчило Машу, чего нельзя было сказать о Петрове и Васечкине, убеждённых в том, что её несправедливо обошли. Маша же, в отличие от них, вполне правильно считала, что получить такую награду тоже крайне почётно, ведь в олимпиаде участвовали представители двадцати восьми стран. Александр Ильич был с ней совершенно согласен и ходил счастливый.
Петров и Васечкин, искренне переживавшие за свою подругу, от души поздравили её. Но толком поболтать с ней, как им хотелось, у них не получилось. Вначале друзей оттеснила толпа журналистов, окружившая чемпионов, а затем Маша разговорилась с Бернаром, с которым подружилась за время олимпиады.
Оба друга стояли в сторонке и ревниво наблюдали за оживлённой беседой, которую вели между собой победители. Ни Петров, ни Васечкин не могли принять в ней участие, поскольку по французскому, который они учили в школе с четвёртого класса, у обоих были тройки. Зато Маша, будучи отличницей, беседовала на французском совершенно свободно. Бернар, поправляя очки, что-то ей бурно рассказывал. Судя по всему, очень забавное, так как Маша просто умирала от смеха.
– Что уж там такого смешного он ей сказал?.. – удивился Петров.
– Прямо заливается… – неодобрительно процедил Васечкин.
– Мало им Бородина! – хмуро пробурчал Петров. – Но ничего, брат мусью[31], ещё не вечер, – туманно добавил он.
– Это ты точно сказал, – подтвердил Васечкин. – Подумаешь!.. Французик из Бордо!
– Что-то знакомое… – почесал в затылке Петров. – Это откуда?
– «Горе от ума». Грибоедова. Мы же проходили. И учили даже. Ты что, забыл? Чацкий там говорит…
Васечкин выпятил грудь и с удовольствием продекламировал:
– А-а, ну да… Вспомнил, – вздохнул Петров, разглядывая что-то темпераментно излагавшего Бернара. – Именно что надсаживая грудь. Очень правильно Грибоедов написал. Смотри, а чего это французик в неё пальцем тыкает? Совсем уже обнаглел!
На самом деле Бернар в этот момент заинтересовался надписью
