Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии. В поисках сокровищ - [34]

Его охватил какой-то необыкновенный покой и уют. Он прикрыл веки и вытянулся горизонтально. Мысли стали лёгкими и светлыми. Какие-то разноцветные массы плавали у него в голове, сталкивались, рассыпались и мешали сосредоточиться. Чуть ли не впервые в жизни Васечкину не хотелось никуда спешить, а так и лежать в этой тёплой расслабляющей ванне…

– Ты чего, Васечкин, уснул? – раздался у него над головой голос Петрова.

Васечкин открыл глаза и чуть не ахнул. Петров был весь какой-то синий, до кончиков волос.

– Ты меня прямо напугал, – сказал Васечкин. – Ты что-то посинел очень!

– На себя посмотри, – рассмеялся Петров. – Пошли давай, пора выходить. Мы тут, считай, одни остались.

И в самом деле, почти все юные математики уже искупались в грязи и выбрались наружу. Васечкин подплыл к лесенке, ухватился за неё, подтянулся и с некоторым сожалением вылез из ласковой голубой жижи. Мгновенно грязь на нём стала засыхать, на глазах меняя цвет, и вскоре оба они – и Васечкин, и Петров – оказались с головы до ног обтянутыми сухим серым панцирем.

– Ну у тебя и видок! – сказал Васечкин, с трудом открывая рот.

– У тебя не лучше, – тяжело разлепляя губы, огрызнулся Петров. – Видно, что ты как следует омолодился. Ни за что бы тебя не узнал, если бы случайно встретил. Даже непонятно, какого ты пола… Робот какой-то…

– Сам ты робот! – обиделся Васечкин. – А Маша где?

– Маша уже давно спустилась. Она уже, наверное, в озере моется-купается…

– Ну, пойдём и мы.

Они надели вьетнамки и начали осторожно спускаться по скользкой лестнице, крепко держась за перила.

Маша тем временем подошла к озеру. Из-под шляпы, съехавшей почти на нос, она почти ничего не видела. Следовало бы, конечно, сдвинуть шляпу повыше, но поскольку руки у неё, как и всё тело, были покрыты серой грязью, она не решалась дотронуться ими до столь драгоценного для Васечкина головного убора. Маша прекрасно помнила, что пообещала Васечкину сохранить шляпу в чистоте, а слово своё она всегда держала, что бы ни происходило.

Маша сняла тапки, аккуратно поставила их рядком на берегу и вошла в воду. Озеро оказалось довольно мелким, так что ей пришлось пройти, наверное, метров десять, пока вода дошла ей почти до пояса. Маша немного удивилась, что никто её не моет, как обещала Каталина, и сделала ещё пару шагов вперёд. Она только было решила сдвинуть на макушку шляпу, чтобы открыть себе обзор, поскольку руки у неё уже отмокли и очистились от грязи, как с двух сторон её подхватили.

– Тодо эста бьен! – услышала она мужской голос.

«Всё хорошо», – поняла Маша.

«Ну вот и хорошо, что хорошо, – с облегчением подумала она, – наконец-то смою с себя всю эту грязь…»

У неё, правда, мелькнула удивлённая мысль, что голос был мужской, а не женский, Каталина вроде говорила, что мыть их будут женщины. Но с другой стороны там, в кратере, им же помогали мужчины, так что, наверное, и здесь тоже мужчины моют туристов наравне с женщинами. Так подумав, Маша перестала удивляться и расслабилась, предвкушая вожделенное мытьё.

И очень даже зря, надо заметить. Мыть её, как тут же выяснилось, никто не собирался. Руки, подхватившие её, без особых усилий выдернули Машу из воды и усадили на какую-то скамейку. Маша поняла, что она внутри катера, и на этот раз удивилась уже как следует. Про катер Каталина не предупреждала. В это же мгновение Маша услышала звук мотора, и катер вместе с ней стал быстро двигаться.

Только тут, в конце концов, Маше удалось сдвинуть вверх нахлобученную на нос шляпу. Она увидела перед собой двух мужчин-колумбийцев. Третий стоял к ней спиной, был за рулём. Оба мужчины пристально смотрели на неё. Один из них, с тонкими усиками, ей почему-то сразу не понравился.

– Тодо эста бьен, – неприятно улыбнувшись, повторил он.

Маша оглянулась. В озере домывались несколько её товарищей, каждому из которых действительно помогали женщины. Берег, по которому как раз в эту минуту подходили к воде Петров и Васечкин, быстро удалялся.

Маша поняла, что её похищают. Она хорошо помнила, как это было в Африке, когда её увезли на джипе двое сомалийских пиратов[17]. Маша набрала воздуху, чтобы крикнуть, позвать на помощь, но не успела – крепкая мужская рука зажала ей рот.

Васечкин пригоршней зачерпнул воду и несколько раз ополоснул лицо. Теперь он, наконец-то, мог видеть. Первым делом он стал озираться вокруг, чтобы найти Машу. Во-первых, было интересно посмотреть на Машу, вымазанную серой грязью, а, во-вторых, его слегка беспокоило, сохранила ли его шляпа свой девственный безупречный вид.

И тут Васечкин увидел, что его любимая драгоценная шляпа вместе с Машей уезжает на катере. Сначала он подумал, что, может быть, Маше предложили покататься по водной глади, но эта мысль тут же исчезла, так как он разглядел, что Машу держат, а она пытается вырваться.

– А куда же Маша исчезла? – спросил в это время Петров, который только-только промыл глаза.

– Машу похитили! – вскричал Васечкин.

– Как похитили? – обомлел Петров.

– Очень просто! Вон смотри!

Теперь и Петров уставился на удалявшуюся лодку.

– Что же делать? – прошептал он.

– Эй! – крикнул Васечкин уже отмывшемуся от грязи пареньку, который выходил на берег. – Где Александр Ильич?