Приключения медвежонка Паддингтона - [48]
Даже среди прочих садовых скульптур мистера Криспа шар казался довольно крупным, на улице же выяснилось, что он велик непомерно. Паддингтону то и дело приходилось останавливаться, чтобы передохнули лапы, а один раз он случайно наступил на решётку возле магазинной витрины и чуть было не свалился и не перебил стекла.
Словом, он страшно обрадовался, когда, в очередной раз выглянув из-за своей ноши, он увидел невдалеке небольшую очередь и знакомую табличку — «ЛОНДОНСКИЙ АВТОБУС».
Едва он встал в очередь, как подкатил автобус и сверху донёсся голос кондуктора, призывающий пассажиров поторопиться.
— Давай-ка поживей, — сказал какой-то дяденька, приходя Паддингтону на помощь. — Вон там впереди свободное место.
Медвежонок не успел и глазом моргнуть, как его впихнули в автобус, а чьи-то сердобольные руки доставили следом его коробку и утвердили в проходе у самой кабины водителя.
Только Паддингтон приподнял шляпу, чтобы поблагодарить за помощь, как автобус дёрнулся и покатил дальше.
Паддингтон рухнул на сиденье, утирая лоб, но тут же в изумлении уставился в окошко. Да и было чему удивляться: погода стояла тихая и ясная, а снаружи почему-то донёсся громкий раскат грома.
Секунды две гром звучал совсем близко, и Паддингтон даже задрал голову в надежде увидеть ещё и молнию, но на небе, как выяснилось, не было ни облачка.
Тут по лестнице простучали тяжёлые шаги, и из верхнего салона явился кондуктор.
— Мать честная! — послышался через секунду его ошарашенный голос. — Эт-то ещё что такое?
Паддингтон обернулся, чтобы узнать, в чём дело, и тут у него чуть глаза не вылезли на лоб.
Только что коробка, целенькая и безвредная, аккуратно стояла у его ног. Теперь же в боку у неё зияла дыра. А самое ужасное — круглое «одолжение» лежало в другом конце прохода!
— Твоё? — коротко поинтересовался кондуктор, выразительно ткнув пальцем сначала в каменный шар у своих ног, а потом в Паддингтона.
— Кажется, — уклончиво ответил медвежонок.
— Только медвежьих каменюк мне и не хватало, — с неудовольствием проговорил кондуктор и выразительно ткнул пальцем в инструкцию у себя над головой. — Вон, тут ясно сказано: «Пассажиры могут оставлять багаж под лестницей только с разрешения кондуктора». Ну а я тебе никакого разрешения не давал. И не дам, хоть ты тресни. Эта штуковина и так мне любимую мозоль отдавила!
— Это не медвежья каменюка, — запротестовал Паддингтон. — Это «последний штрих».
Кондуктор протянул руку и позвонил в звонок.
— Вот я тебя самого сейчас заштрихую, если будешь пререкаться, — посулил он. — Давай-ка слезай подобру-поздорову.
Похоже, кондуктор собирался высказать ещё целый ряд соображений о медведях-пассажирах вообще и о Паддингтоне с его каменюкой в частности, но тут слова застряли у него в горле. Дело в том, что, едва автобус затормозил, камень покатился по проходу обратно и громко бухнул в стенку кабины.
В водительском окошке мелькнула сердитая физиономия. Автобус снова тронулся, шар снова покатился по проходу и снова наехал на кондукторскую мозоль.
— Ну всё, хватит! — заорал тот, приплясывая и пытаясь дотянуться до звонка. — Мы и так уже проскочили одну обязательную остановку и две «по требованию»![37]
Не успел он договорить, как камень снова сорвался с места, заурчал и бухнул в водительскую стенку, покрыв гул возбуждённых голосов.
Секунды на две автобус буквально встал на дыбы, точно одна его половина приросла к месту, а другая рвалась вперед. Потом, скрипнув тормозами, он замер у обочины, и в салон тут же ворвался разъярённый водитель.
— У тебя что, двадцать семь пятниц на неделе? — набросился он на беднягу-кондуктора. — То он звонит, чтобы я остановился. То стучит, чтобы я ехал дальше. Потом опять «дзынь». Потом снова «бух». Я тут зачем, крутить баранку или твой концерт слушать?
— Я-то тут при чём? — возмутился кондуктор. — Я, что ли, стучал тебе в дверь? Да это вон тот негодный медведь со своей каменюкой!
— Медведь с каменюкой? — недоверчиво повторил водитель. — Какой ещё медведь?
Кондуктор поглядел на переднее сиденье и даже побледнел от расстройства.
— Только что был здесь, — сказал он. — И при нём эта круглая каменюка, которая каталась по всему проходу.
И тут он торжествующе завопил:
— А, вон он где! Я же тебе говорил!
И он указал вдаль, на дорогу, где мохнатая фигурка поспевала вдогонку за круглым серым предметом, который, виляя, катился под уклон.
— Каменюка, наверное, выпала, когда ты остановился, — пояснил кондуктор.
— Его счастье, если он поймает её до улицы Портобелло, — заметил водитель. — Ну как эта штуковина врежется в какую-нибудь тележку с товаром![38]
— Медведи!.. — горестно воскликнул кондуктор, поражённый ещё одной нерадостной мыслью. — Он ведь даже не заплатил ни за проезд, ни за провоз своей каменюки!..
Паддингтон и мистер Крубер удобно устроились на скамейке в патио. Паддингтон изрядно притомился после утренних приключений и страшно обрадовался, когда перед ним появился поднос с двумя чашками, какао и булочками.
Мистер Крубер буквально оторопел, когда Паддингтон вручил ему своё приобретение.
— Никогда ещё я не получал такого замечательного подарка, мистер Браун, — сознался он. — А тем более такого неожиданного. И как только вы умудрились дотащить его сюда?
