Приключения маленького актера, или Повесть о кукле Петрушке и девочке Саше, об их друзьях и недругах - [20]

Еще бы не согласиться!

Петрушка готов был плясать от радости. Но он боялся помешать Машеньке.

А Машенька уже кроила звонкими ножницами ярко-желтый веселый лоскут.

Тук-тук! — застучала через несколько минут швейная машинка. И через час Петрушка уже был наряжен в новый костюм.

Машенька весело оглядела его и подбросила кверху так, что у него дух захватило. Потом она посадила Петрушку на стул и, усевшись рядом с ним за маленьким столом, раскрыла книжку:

— А теперь почитаю!

И она погрузилась в чтение вся целиком, забыв обо всем на свете. Но Петрушке не было скучно. Машенька читала, и на лице ее все время отражалось то, о чем она читала: то она сжимала губы и сердилась, то удивленно поднимала брови, то смеялась, а один раз смахнула слезу, навернувшуюся на ее глаза, и тихонько сидела, опершись головой на руку.

Потом вдруг взглянула на Петрушку и очень ему обрадовалась:

— Петрушка! А я и забыла про тебя… Знаешь, тебе очень идет твой новый костюм! Или, может, тебе больше нравился старый? Ну ничего, не горюй, — и этот хорош.

А Петрушка и не думал горевать. Ему очень нравилось у Машеньки. И новый костюм ему нравился. Он представлял себе, как в этом новом костюме появится на ширме, как Саша и другие зрители будут хлопать ему и как Саше понравится его костюм и его игра.

— А теперь спать, — сказала Машенька и погасила свет. — Завтра отнесу тебя к Вике.

Ох, к Вике! Петрушка даже испугался. Он почему-то уже забыл о Вике с ее красивыми блестящими косами и недобрыми словами, о ее маме, о толстой заказчице, о беспорядке в их комнатах.

Дело в том, что неприятные вещи мы всегда стараемся поскорей забыть. Но, к сожалению, они сами о себе напоминают.

Глава двадцать восьмая Все готовятся к ситцевому балу

Беспорядок в комнате Викиной мамы, казалось, еще увеличился. Новым было то, что вместо панбархата и шелка на спинках стульев, на диване, на столе лежали хрустящие дешевенькие ситцы — пестрые и гладкие, в горошек и в клеточку. Но больше всего было пестрых — таких ярких, что рябило в глазах.

Дело в том, что в городе Сомске, в городском клубе, готовился ситцевый бал. Бал этот устраивали в подражание столичному, а кому подражали в столице — нам неизвестно. Во всяком случае, все модницы города посходили с ума. Самым роскошным считалось сшить ситцевое платье у самой дорогой портнихи — то есть у Викиной мамы. Поэтому с раннего утра уже приходили заказчицы. Бедная Теодора Ивановна в отчаянии умоляла, чтобы Викина мама, взамен ее панбархатного, только что заказанного платья, срочно сделала ей «самое простенькое ситцевенькое».

Но как могла ей это обещать Викина мама? Ведь Машенька и так сбилась с ног. У нее даже покраснели глаза, и вот уже прошла неделя, как она не прочитала ни одной книжки, ни одной страницы.

А что делал в это время Петрушка?

Подождите, нам не до него. Ведь это очень интересно: ситцевый бал и подготовка к нему. Надо же обо всем хорошенько узнать!

Не могу сказать, что Машенька и ее подружки из городского ателье не интересовались балом. Нет, они очень хотели попасть на него и повеселиться вволю. Ведь наряд для этого бала мог стоить им так дешево!

И они сшили себе самые прелестные и милые ситцевые платья — с оборками и без оборок — и, как Золушка из старой сказки, мечтали о бале.

Только Золушке ее чудесный наряд подарила за трудолюбие и скромность фея, а наши милые девушки сделали свои наряды сами.

И уверяю вас, что эти платья были ничуть не хуже феиных, тем более если вспомнить, что подарок феи был сделан из старых лохмотьев (путем прикосновения к ним волшебной палочки) и годился только до двенадцати часов ночи, а наряды наших Золушек были сшиты из прочнейших и красивейших ситцев Трехгорной мануфактуры и в них можно было плясать всю ночь, до утра, ничем не рискуя.

Одна только девушка, и притом самая милая, самая трудолюбивая и хорошенькая, не имела еще бального платья. И это была, конечно, Машенька.

Ей приходилось труднее, чем всем, — ведь она работала еще по вечерам у Викиной мамы.

Машенька не была жадной, и Викина мама платила ей совсем немного за ее нелегкий труд. Машенька была просто очень благодарная и добрая девушка и не могла забыть того, что, когда ее мать умерла в эвакуации, а отец погиб на фронте, Викина мама, их соседка по квартире, о ней позаботилась: устроила в детский дом и иногда навещала ее там и угощала конфетами.

Машенька была тогда еще такая маленькая, ей и в голову не приходило, что красивая чашка, подаренная ей Леонидом Леонидовичем и его женой в день ее рождения, была уже когда-то подарена ей маминой подругой — в тот день, когда ей исполнилось три года. Но и эту вторично подаренную ей чашку, и другие пустяковые знаки внимания Машенька помнила, была благодарна за них и старалась чем могла услужить Викиной маме.

Так вот, у Машеньки еще не было ситцевого бального платья. А бал должен был состояться через два дня. И Викину маму все еще одолевали заказчицы, и Машенька все еще работала и работала на них.

А Петрушка?

Да, теперь можно вспомнить и о Петрушке. Но куда же он девался? Дома у Машеньки его нет — она отнесла его Вике на следующий же день после того, как сшила ему новый костюм.