Приключения маленького актера, или Повесть о кукле Петрушке и девочке Саше, об их друзьях и недругах - [10]
И вдруг ударили медные тарелки, зазвенела музыка. И какая знакомая музыка!
Петрушка так и рванулся вперед, но Саша крепко держала его.
А серая холстинная стенка неожиданно раздвинулась, и за нею оказалась цветастая, как Сашин сарафан, ширма.
Нет, она была еще веселей, чем Сашин сарафан. Она была как трава, заросшая одуванчиками во дворе нового Петрушкиного дома, но только еще ярче!
И сразу же за ширмой зазвучал до невозможности знакомый голос. Чей? Да его же, его собственный — пронзительный, верещащий, стрекочущий голос — и Петрушка, настоящий Петрушка, но не он, а его двойник, ослепительно прекрасный, выскочил на ширму.
Ах, как он играл! Как он играл, этот превосходно обученный Петрушка!
Сколько замечательных стихов он знал на память!
Как искусно и ловко двигался по сцене! Сразу видно было, что он прошел настоящую театральную школу, получил, без сомнения, не только среднее, но и самое высшее театрально-кукольное образование.
Да, это был отлично обученный актер.
Но к середине спектакля он почему-то перестал нравиться Петрушке.
Только, пожалуйста, не думайте, что наш Петрушка завидовал. Просто в середине спектакля ему стало казаться, что он сыграл бы по-другому. Веселее! Лучше!
«Эх, ну что он тянет? — с досадой думал Петрушка, подпрыгивая на своем месте. — И чего он задается?» — сердито думал он, когда театральный Петрушка важно раскланивался после первого действия, снисходительными кивками отвечая на оглушительные восторги зрителей.
Нет, он, Петрушка, вел бы себя иначе. Он искоса поглядел на Сашу: ей нравилось!
Петрушка очень огорчился и попытался даже повернуть ее голову: не смотри!
Но Саша его совершенно не поняла.
— Что ты, Петрушка! — сказала она удивленно. И потом прибавила с огорчением: — Нехорошо так завидовать!
И Петрушке стало еще обидней.
Глава четырнадцатая
Клавдия Григорьевна составляет расписание
— Мне не нравится твое поведение, Александра, — сухо сказала Клавдия Григорьевна. — Пора бы уже тебе начать заниматься, готовиться к учебному году. Для прогулок и всяких развлечений надо отвести определенное время. Надо распланировать свой день и расписание повесить над столом. Дай-ка лист бумаги.
Саша поспешно подала тетке лист бумаги и сейчас же закусила губу. Ох, что же это она сделала!
А Клавдия Григорьевна, высоко подняв брови, рассматривала то, что было нарисовано на листе.
— Догадываюсь, кажется, — сказала она, откладывая лист и пристально глядя на Сашу. — Это приезжий театр тебе вскружил голову… Однако ты недурно рисуешь. В особенности сцена начерчена довольно верно. Но я прошу тебя, Саша, помнить, что всякие увлечения подобного рода могут помешать твоим занятиям. И давай договоримся: с сегодняшнего дня ты будешь заниматься и гулять по моему расписанию. И больше никаких театров! Дай-ка, пожалуйста, другой лист бумаги. Значит, так: в семь часов ты встаешь…
И тетка углубилась в планирование Сашиного дня.
А Саша с отчаянием смотрела в окно. Сегодня Олег и Муся ждали ее к одиннадцати часам: надо было, как всегда, помочь им собрать кукол, немножко помочь и за сценой.
Спектакль будет в поле, для трактористов. Олег и Муся приготовили новую сценку: «Петрушка-тракторист», — такую смешную! Саша была на репетиции — они теперь ее всегда пускали, потому что Саша не мешала и даже помогала немного.
В этой пьесе Петрушка сначала ничего не умел, а притворялся, что умеет. Что было! Над ним даже суслики смеялись. Сидят у своих норок, закрываются лапками и смеются… А потом Петрушка научился. И его все хвалили. А когда у него не хватило горючего, он подрался с кладовщиком-медведем! А как этот колос в конце пьески вырастал из-за ширмы — огромный, весь золотой! И Олег выходил в костюме комбайнера и пел песню про урожай.
Саша всю эту сцену разыгрывала дома со своим Петрушкой. Ей очень хотелось увидеть сегодня, как настоящие, живые трактористы будут смотреть на маленького смешного Петрушку в синем комбинезоне.
— О чем ты задумалась? — вдруг раздался над Сашиным ухом голос Клавдии Григорьевны. — Александра, очнись! Мне очень не нравится эта твоя привычка — задумываться! Вот твое расписание. И, будь добра, следуй ему совершенно точно.
Клавдия Григорьевна надела шляпу — она считала, что и в деревне надо быть подтянутой и не изменять своим городским привычкам, — и ушла.
А Саша, пригорюнившись, продолжала сидеть у окна. Рядом с нею, над столиком, висело красиво вычерченное Клавдией Григорьевной расписание.
Глава пятнадцатая
Случай в поле
Олег и Муся проработали в театре гражданина Мосгосэстрады больше двадцати лет — об этом Олег любил сообщать всем.
Сообщал он это с большим удовольствием, шумно и жизнерадостно. Муся же при этом всегда сердилась.
Она дорожила своим стажем не меньше Олега, но кому это, в конце концов, нужно знать, сколько лет и стажу, и ей…
На службе у гражданина Мосгосэстрады они с Олегом познакомились. На службе у этого черноглазого гражданина они полюбили друг друга и поженились.
И судьба их была так тесно связана — и любовью, и общей работой, что жизнь врозь была бы для обоих совершенно немыслимой.
Они любили и друг друга, и свой маленький театр, который весь мог уместиться за плечами, любили свою полубродячую жизнь, спектакли под открытым небом… И все-таки (этого никак нельзя скрыть) они очень часто ссорились. Причины бывали самые разнообразные, но одна была самая главная: рассеянность Олега.
