Приключения мальчика с собакой - [45]

– Спокойно, Лев! Это друг, – сказал Клеон. – Поздоровайся с ним.

Вежливо махнув хвостом, Лев протянул Александру лапу. Сын вилика ахнул от восхищения и, вытянув руку в уровень с плечом, пресерьезно поклонился псу:

– Привет, Лев!.. Его ведь Львом зовут? Ты его хозяин, что ли?

– Он мой друг, – ответил Клеон, лаская собаку. – Когда-то я спас его от смерти. С тех пор мы не расстаемся. Дома, в Сицилии, мы вместе пасли овец. А когда меня похитили пираты…

– Тебя похитили пираты?! – перебил Александр. – Ох, как интересно!.. Расскажи, как это произошло. Я еще никогда не видел пиратов… К нам они не добираются.

– После расскажу. Сейчас нам надо выкупать Льва, – напомнил Клеон.

– Верно! – спохватился Александр. – Ну, пойдем на скотный двор, а потом я вас накормлю.

– Погладь его, не бойся, – предложил Клеон. – Он будет и твоим другом.

Сын вилика почтительно дотронулся до пыльной шерсти собаки и повел Клеона и Льва к воротам в низкой стене, разделяющей усадьбу на две неравные части: чистый двор, через который проходили хозяева и их гости, и черную половину, где помещались служебные постройки и двор для скота и птицы.

Александр объяснял Клеону назначение построек на служебном дворе, мимо которых они проходили:

– Вот в этих каморках спят рабы, а там – кухня; рабы в ней обедают, а в дождь и работают. Вон там – видишь, раскрыта дверь? – кузница. А вон тот большой сарай – хлебный амбар. Он на столбах, чтобы зерно со всех сторон проветривалось. А вот здесь, – он указал на тяжелую дверь с большим замком, – эргастул…

– Что это? – спросил Клеон.

– Подвал. Туда запирают провинившихся рабов. Там сыро и холодно даже в самые жаркие дни и почти нет света. Видишь, какие маленькие окошечки с решетками? Отец не любит сажать туда рабов, но иногда приходится…

– Зачем?

– Ну, если кто украдет что-нибудь или попытается бежать… – неохотно ответил Александр. – А мимо того хлебного амбара, – указал он в другую сторону, – можно пройти в господский сад. Я тебя как-нибудь туда сведу, там очень красиво.

Ворота во второй стене вели на скотный двор. Клеон заметил, что из дома возле главных ворот был выход в каждый двор, который они проходили.

– Зачем столько дверей в этом доме? – поинтересовался он.

– А как же? Здесь, кроме домоправителя, живет мой отец. Он управляет виллой, – сказал Александр. – Если нужно быстро куда-нибудь поспеть, не бежать же через все дворы вокруг дома!

Если бы Клеон побывал внутри дома, то увидел бы, что вилик, и не выходя, мог наблюдать за всем, что делается на вилле и в ее окрестностях: окна второго этажа с одной стороны выходили на дорогу и огороды, с другой – на чистый двор, так, что можно было видеть всех, кто входил в главные ворота; с третьей стороны был виден тот двор, где стояли хозяйственные постройки, а окна четвертой были обращены к скотному двору, куда сын вилика привел теперь Клеона и Льва.

В искусственном водоеме посреди двора плескались утки и гуси. Вокруг, роясь в пыли, расхаживали пестрые куры с выводками цыплят. Длинноногий павлин, вытянув шею, преследовал петуха, а тот растопырив крылья, семенил от него и орал, призывая на помощь. Из дома выбежала девушка лет семнадцати. Отогнав павлина, она стала сыпать птицам зерно и крошки из корзины, которая висела у нее через плечо. Толкаясь и спеша обогнать друг друга, птицы бросились к ней. С причудливой голубятни слетели голуби и закружили над девушкой. Они присаживались то на ее голову, то на края корзины, и девушка, смеясь, отмахивалась от них. Клеон остановился полюбоваться веселой птичницей и ее пернатыми друзьями.

– Ну, чего стал? – дернул его за руку Александр. – Это моя сестра Береника. А ты смотришь, словно чудо какое увидел!.. Сам же говорил – надо купать Льва. Идем, а то кончится обед, и вам ничего не останется.

Мальчики столкнули Льва в водоем и со смехом смотрели, как он там фыркал и барахтался, а недовольные утки и гуси с криком разбежались во все стороны. Клеон и сам с удовольствием прыгнул бы в водоем, но Александр сказал, что возле эргастулума есть отдельная баня для рабов. Там по праздникам им разрешается мыться теплой водой, а сегодня вечером можно пойти на пруд и выкупаться.

Покончив с купанием Льва, Александр повел пастуха и собаку обедать. Собакам не позволяли входить в кухню, где ели рабы, и, так как Клеон не хотел разлучаться со Львом, Александр усадил их на пороге, а сам побежал к очагу.

Заглянув в открытую дверь, Клеон увидел низкую полутемную комнату, в которой за длинным столом обедали рабы. Вдоль стен стояли кувшины и решета, под потолком висели корзины для сбора плодов. В дождливые дни рабы, не выходя из столовой, могли готовиться к уборке винограда: осмаливать кувшины для вина, чинить решета и корзинки или вязать венички, которыми обметали виноградную шелуху с кувшинов, налитых новым вином.

Александр протянул рабыням, хлопотавшим у очага, две пустые миски:

– Для моих друзей. Они будут обедать в летнем триклинии, на лестнице.

– Это еще что за новости? – закричала Калос, старшая сестра Александра, распоряжавшаяся раздачей пищи. – Убирайся отсюда со своими выдумками!